Listen how calmly I can tell you the whole story
Привет, дневник.
Ничто не избавляет от излишней живости фантазии и ничто не вытаскивает из глубокого погружения в иллюзорный мир и мечты лучше, чем работа. Если вы, прочитав эту фразу, подумали, что мне на самом деле нравится сложившаяся ситуация, то при чтении вы расставили неправильные акценты.
Обилие свободного времени порождает блудливость разума. Проще говоря, незанятая делом голова не дает покоя не только рукам, сразу начинаются ненужные мысли. О смысле жизни, вселенной и вообще. Остается обширнейшее ментальное пространство для того, чтобы осматриваться по сторонам, восхищаться красотой мира, рассуждать о переменах в видимой части реальности, вести диалоги с вымышленными собеседниками, сочинять стихи и истории, ночами бодрствовать над книгами, смотреть удивительные сны... Так было. В беззаботную пору студенчества я могла позволить себе просидеть у окна целый час, наблюдая за тем, как меняется освещение, наводя на скучные типовые девятиэтажки веселенькую желтизну, как свежо и притягательно цветовое сочетание прозрачной осенней небесной синевы и влажной зелени листьев с первыми сентябрьскими золотистыми подпалинами. Могла, не считаясь, тратить ночные часы на письма и песни, на искренние переживания из-за чужих страстей; могла следить за ритмом гаснущих и зажигающихся огней в окнах полуночников. И этот монах Нестор 21-го века в доме напротив, неизменно досиживающий до часа ночи... И когда внезапный ливень обрушивался на улицы города, превращая асфальт в зеркало, сбрасывая с небес на землю серебристые нити, густую-густую завесу, мне нравилось слушать непрерывный шум капель по жестяной крыше, который, оказывается, был почти оглушающим - это становилось ясно, как только дробный шелест смолкал, и вдруг пропадал фоновый гвалт неистовой воды.
Так было совсем недавно.
Теперь - быстро, не зевая по сторонам, добежать до трамвая, три остановки до метро, шесть остановок до центра, не отрывая глаз от книжки, чтобы не видеть лиц вокруг, эскалатор, рецепшн в бизнес-центре, роспись в вахтенном журнале, пешком на четвертый этаж. Офис. Вечером - в обратном порядке. Механически шагающая оболочка, внутри которой живет скрытой, незаметной жизнью кто-то, мечтающий о смысле.
Ничто не избавляет от излишней живости фантазии и ничто не вытаскивает из глубокого погружения в иллюзорный мир и мечты лучше, чем работа. Если вы, прочитав эту фразу, подумали, что мне на самом деле нравится сложившаяся ситуация, то при чтении вы расставили неправильные акценты.
Обилие свободного времени порождает блудливость разума. Проще говоря, незанятая делом голова не дает покоя не только рукам, сразу начинаются ненужные мысли. О смысле жизни, вселенной и вообще. Остается обширнейшее ментальное пространство для того, чтобы осматриваться по сторонам, восхищаться красотой мира, рассуждать о переменах в видимой части реальности, вести диалоги с вымышленными собеседниками, сочинять стихи и истории, ночами бодрствовать над книгами, смотреть удивительные сны... Так было. В беззаботную пору студенчества я могла позволить себе просидеть у окна целый час, наблюдая за тем, как меняется освещение, наводя на скучные типовые девятиэтажки веселенькую желтизну, как свежо и притягательно цветовое сочетание прозрачной осенней небесной синевы и влажной зелени листьев с первыми сентябрьскими золотистыми подпалинами. Могла, не считаясь, тратить ночные часы на письма и песни, на искренние переживания из-за чужих страстей; могла следить за ритмом гаснущих и зажигающихся огней в окнах полуночников. И этот монах Нестор 21-го века в доме напротив, неизменно досиживающий до часа ночи... И когда внезапный ливень обрушивался на улицы города, превращая асфальт в зеркало, сбрасывая с небес на землю серебристые нити, густую-густую завесу, мне нравилось слушать непрерывный шум капель по жестяной крыше, который, оказывается, был почти оглушающим - это становилось ясно, как только дробный шелест смолкал, и вдруг пропадал фоновый гвалт неистовой воды.
Так было совсем недавно.
Теперь - быстро, не зевая по сторонам, добежать до трамвая, три остановки до метро, шесть остановок до центра, не отрывая глаз от книжки, чтобы не видеть лиц вокруг, эскалатор, рецепшн в бизнес-центре, роспись в вахтенном журнале, пешком на четвертый этаж. Офис. Вечером - в обратном порядке. Механически шагающая оболочка, внутри которой живет скрытой, незаметной жизнью кто-то, мечтающий о смысле.
. Поразмыслив, пришла к выводу, что не могу назвать конкретное произведение: во многих книгах есть эпизоды и даже отдельные слова, которые вдруг так удачно налагаются на состояние момента, что создается своего рода эмоциональный резонанс, и душа начинает петь, и мир становится ярок и прекрасен. Наверное, я путаю радость со счастьем, но в таком случае мне на ум точно не приходит ни одной книги, которая бы реально сделала меня счастливой. Видимо, в моем литературном рационе доминирует депресняк. Хотя, если крепко подумать... "Родичи" Липскерова. Произведение более чем своеобразное, странное, местами абсурдное, но когда его читали по радио (лет сто назад), это было счастье. До сих пор помню наизусть многие цитаты, зацепившиеся, пока слушала. Про это сакраментальное "Простите..."
, затрудняюсь ответить. Кажется, я не перечитывала ничего из старого/нелюбимого, ибо смысл? Прочитанное (а если еще и понравилось) запоминается надолго, так что нет нужды освежать в памяти, а на произведение, которое не вызывает положительного отклика, время тратить не хочется.
Пропускаю ответ. Книги - не люди, их сложно ненавидеть. 
