Институтский юмор

Год от года в ИМОПе все веселее учиться, преподаватели все отвязнее. В этом семестре у нас появился курс истории международных отношений. По правде говоря, предмет очень интересный, да и лектор читает замечательно, но... последняя лекция ненавязчиво превратилась в обсуждение интимной жизни европейских монархов.
Специально записала перлы Беговатова: "Как говорил небезызвестный Зигмунд Фрейд, неудовлетворенное либидо - двигатель прогресса. Поскольку Фридрих II как мужчина не состоялся, то и удовлетвориться он не мог, что вылилось в блестящие военные победы. А вообще поговаривали, что военные советы у Фридриха проходили особым образом: после окончания совета офицеры не расходились сразу. Король бросал платочек, и на кого он упадет, тот должен задержаться минут на пятнадцать. Дальше отношения переходили в плоскость "Дулин-Михалыч", - тут Беговатов выдержал паузу и добавил значительно, - "но в отличии от Михалыча, Фридрих не кочевряжился."

На семинаре у того же Беговатова моя одногрупница делает доклад о Вестфальскои мире.
Надя: Вторая дипломатическая миссия находилась в Мюнстере.
Беговатов: О, Мюнстер! Для меня это город женских слез... Но не сами слезы запомнились мне, а то, как быстро они высохли...
Герой-любовник, блин...

На лекции по русскому и культуре речи преподавательница продемонстрировала вкладыш-аннотацию из бисептола. Там черным по белому написано: "Препарат не назначается новорожденным и недоноскам."

Еще случай из преподавательской практики. На паре русского в иностранной группе студенты чертят таблицу (представьте: язык они учат всего лишь один год и с фразеологией нашей незнакомы). Один китаец сидит и ничего не делает.
Препод: почему вы не работаете?
Студент: у меня нет линейки.
Препод: ну чертите от руки.
Китаец недоуменно косится на свои руки и спрашивает: как?
Препод отмахивается: ну на глаз...

@темы: in der Uni

---

Мой Бродский

Л.В.Лифшицу

Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.

Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.

Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.

Моя песня была лишена мотива,
но зато ее хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладет на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.

Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.

Шеймусу Хини

Я проснулся от крика чаек в Дублине.
На рассвете их голоса звучали
как души, которые так загублены,
что не испытывают печали.
Облака шли над морем в четыре яруса,
точно театр навстречу драме,
набирая брайлем постскриптум ярости
и беспомощности в остекленевшей раме.
В мертвом парке маячили изваяния.
И я вздрогнул: я -- дума, вернее -- возле.
Жизнь на три четверти -- узнавание
себя в нечленораздельном вопле
или -- в полной окаменелости.
Я был в городе, где, не сумев родиться,
я еще мог бы, набравшись смелости,
умереть, но не заблудиться.
Крики дублинских чаек! конец грамматики,
примечание звука к попыткам справиться
с воздухом, с примесью чувств праматери,
обнаруживающей измену праотца --
раздирали клювами слух, как занавес,
требуя опустить длинноты,
буквы вообще, и начать монолог свой заново
с чистой бесчеловечной ноты.

Письма римскому другу

Нынче ветрено и волны с перехлестом.
Скоро осень, все изменится в округе.
Смена красок этих трогательней, Постум,
чем наряда перемена у подруги.

Дева тешит до известного предела --
дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
ни объятья невозможны, ни измена!

___

Посылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.

Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных --
лишь согласное гуденье насекомых.

___

Здесь лежит купец из Азии. Толковым
был купцом он -- деловит, но незаметен.
Умер быстро -- лихорадка. По торговым
он делам сюда приплыл, а не за этим.

Рядом с ним -- легионер, под грубым кварцем.
Он в сражениях империю прославил.
Сколько раз могли убить! а умер старцем.
Даже здесь не существует, Постум, правил.

___

Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в глухой провинции у моря.

И от Цезаря далеко, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники -- ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.

___

Этот ливень переждать с тобой, гетера,
я согласен, но давай-ка без торговли:
брать сестерций с покрывающего тела --
все равно что дранку требовать от кровли.

Протекаю, говоришь? Но где же лужа?
Чтобы лужу оставлял я -- не бывало.
Вот найдешь себе какого-нибудь мужа,
он и будет протекать на покрывало.

___

Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
"Мы, оглядываясь, видим лишь руины".
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.

Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом.
Разыщу большой кувшин, воды налью им...
Как там в Ливии, мой Постум, -- или где там?
Неужели до сих пор еще воюем?

___

Помнишь, Постум, у наместника сестрица?
Худощавая, но с полными ногами.
Ты с ней спал еще... Недавно стала жрица.
Жрица, Постум, и общается с богами.

Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
и скажу, как называются созвездья.

___

Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья,
там немного, но на похороны хватит.

Поезжай на вороной своей кобыле
в дом гетер под городскую нашу стену.
Дай им цену, за которую любили,
чтоб за ту же и оплакивали цену.

___

Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Дверь распахнутая, пыльное оконце,
стул покинутый, оставленное ложе.
Ткань, впитавшая полуденное солнце.

Понт шумит за черной изгородью пиний.
Чье-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке -- Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.

Прачечный мост

F. W.

На Прачечном мосту, где мы с тобой
уподоблялись стрелкам циферблата,
обнявшимся в двенадцать перед тем,
как не на сутки, а навек расстаться,
-- сегодня здесь, на Прачечном мосту,
рыбак, страдая комплексом Нарцисса,
таращится, забыв о поплавке,
на зыбкое свое изображенье.

Река его то молодит, то старит.
То проступают юные черты,
то набегают на чело морщины.
Он занял наше место. Что ж, он прав!
С недавних пор все то, что одиноко,
символизирует другое время;
а это -- ордер на пространство. Пусть
он смотриться спокойно в наши воды
и даже узнает себя. Ему
река теперь принадлежит по праву,
как дом, в который зеркало внесли,
но жить не стали.

Postscriptum

Как жаль, что тем, чем стало для меня
твое существование, не стало
мое существованье для тебя.
...В который раз на старом пустыре
я запускаю в проволочный космос
свой медный грош, увенчанный гербом,
в отчаянной попытке возвеличить
момент соединения... Увы,
тому, кто не способен заменить
собой весь мир, обычно остается
крутить щербатый телефонный диск,
как стол на спиритическом сеансе,
покуда призрак не ответит эхом
последним воплям зуммера в ночи.

Пророчество

М. Б.

Мы будем жить с тобой на берегу,
отгородившись высоченной дамбой
от континента, в небольшом кругу,
сооруженном самодельной лампой.
Мы будем в карты воевать с тобой
и слушать, как безумствует прибой,
покашливать, вздыхая неприметно,
при слишком сильных дуновеньях ветра.

Я буду стар, а ты -- ты молода.
Но выйдет так, как учат пионеры,
что счет пойдет на дни -- не на года, --
оставшиеся нам до новой эры.
В Голландии своей наоборот
мы разведем с тобою огород
и будем устриц жарить за порогом
и солнечным питаться осьминогом.

Пускай шумит над огурцами дождь,
мы загорим с тобой по-эскимосски,
и с нежностью ты пальцем проведешь
по девственной, нетронутой полоске.
Я на ключицу в зеркало взгляну
и обнаружу за спиной волну
и старый гейгер в оловянной рамке
на выцветшей и пропотевшей лямке.

Придет зима, безжалостно крутя
осоку нашей кровли деревянной.
И если мы произведем дитя,
то назовем Андреем или Анной.
Чтоб, к сморщенному личику привит,
не позабыт был русский алфавит,
чей первый звук от выдоха продлится
и, стало быть, в грядущем утвердится.

Мы будем в карты воевать, и вот
нас вместе с козырями отнесет
от берега извилистость отлива.
И наш ребенок будет молчаливо
смотреть, не понимая ничего,
как мотылек колотится о лампу,
когда настанет время для него
обратно перебраться через дамбу.

Пенье без музыки

F. W.

Когда ты вспомнишь обо мне
в краю чужом -- хоть эта фраза
всего лишь вымысел, а не
пророчество, о чем для глаза,

вооруженного слезой,
не может быть и речи: даты
из омута такой лесой
не вытащишь -- итак, когда ты

за тридевять земель и за
морями, в форме эпилога
(хоть повторяю, что слеза,
за исключением былого,

все уменьшает) обо мне
вспомянешь все-таки в то Лето
Господне и вздохнешь -- о не
вздыхай! -- обозревая это

количество морей, полей,
разбросанных меж нами, ты не
заметишь, что толпу нулей
возглавила сама.
В гордыне

твоей иль в слепоте моей
все дело, или в том, что рано
об этом говорить, но ей-
же Богу, мне сегодня странно,

что, будучи кругом в долгу,
поскольку ограждал так плохо
тебя от худших бед, могу
от этого избавить вздоха.

Грядущее есть форма тьмы,
сравнимая с ночным покоем.
В том будущем, о коем мы
не знаем ничего, о коем,

по крайности, сказать одно
сейчас я в состояньи точно:
что порознь нам суждено
с тобой в нем пребывать, и то, что

оно уже настало -- рев
метели, превращенье крика
в глухое толковище слов
есть первая его улика --

в том будущем есть нечто, вещь,
способная утешить или
-- настолько-то мой голос вещ! --
занять воображенье в стиле

рассказов Шахразады, с той
лишь разницей, что это больше
посмертный, чем весьма простой
страх смерти у нее -- позволь же

сейчас, на языке родных
осин, тебя утешить; и да
пусть тени на снегу от них
толпятся как триумф Эвклида.

___

Когда ты вспомнишь обо мне,
дня, месяца, Господня Лета
такого-то, в чужой стране,
за тридевять земель -- а это

гласит о двадцати восьми
возможностях -- и каплей влаги
зрачок вооружишь, возьми
перо и чистый лист бумаги

и перпендикуляр стоймя
восставь, как небесам опору,
меж нашими с тобой двумя
-- да, точками: ведь мы в ту пору

уменьшимся и там, Бог весть,
невидимые друг для друга,
почтем еще с тобой за честь
слыть точками; итак, разлука

есть проведение прямой,
и жаждущая встречи пара
любовников -- твой взгляд и мой --
к вершине перпендикуляра

поднимется, не отыскав
убежища, помимо горних
высот, до ломоты в висках;
и это ли не треугольник?

Рассмотрим же фигуру ту,
которая в другую пору
заставила бы нас в поту
холодном пробуждаться, полу-

безумных лезть под кран, дабы
рассудок не спалила злоба;
и если от такой судьбы
избавлены мы были оба --

от ревности, примет, комет,
от приворотов, порч, снадобья
-- то, видимо, лишь на предмет
черчения его подобья.

Рассмотрим же. Всему свой срок,
поскольку теснота, незрячесть
объятия -- сама залог
незримости в разлуке -- прячась

друг в друге, мы скрывались от
пространства, положив границей
ему свои лопатки, -- вот
оно и воздает сторицей

предательству; возьми перо
и чистую бумагу -- символ
пространства -- и, представив про-
порцию -- а нам по силам

представить все пространство: наш
мир все же ограничен властью
Творца: пусть не наличьем страж
заоблачных, так чьей-то страстью

заоблачной -- представь же ту
пропорцию прямой, лежащей
меж нами -- ко всему листу
и, карту подстелив для вящей

подробности, разбей чертеж
на градусы, и в сетку втисни
длину ее -- и ты найдешь
зависимость любви от жизни.

Итак, пускай длина черты
известна нам, а нам известно,
что это -- как бы вид четы,
пределов тех, верней, где места

свиданья лишена она,
и ежели сия оценка
верна (она, увы, верна),
то перпендикуляр, из центра

восставленный, есть сумма сих
пронзительных двух взглядов; и на
основе этой силы их
находится его вершина

в пределах стратосферы -- вряд
ли суммы наших взглядов хватит
на большее; а каждый взгляд,
к вершине обращенный, -- катет.

Так двух прожекторов лучи,
исследуя враждебный хаос,
находят свою цель в ночи,
за облаком пересекаясь;

но цель их -- не мишень солдат:
она для них -- сама услуга,
как зеркало, куда глядят
не смеющие друг на друга

взглянуть; итак, кому ж, как не
мне, катету, незриму, нему,
доказывать тебе вполне
обыденную теорему

обратную, где, муча глаз
доказанных обильем пугал,
жизнь требует найти от нас
то, чем располагаем: угол.

Вот то, что нам с тобой дано.
Надолго. Навсегда. И даже
пускай в неощутимой, но
в материи. Почти в пейзаже.

Вот место нашей встречи. Грот
заоблачный. Беседка в тучах.
Приют гостеприимный. Род
угла; притом, один из лучших

хотя бы уже тем, что нас
никто там не застигнет. Это
лишь наших достоянье глаз,
верх собственности для предмета.

За годы, ибо негде до --
до смерти нам встречаться боле,
мы это обживем гнездо,
таща туда по равной доле

скарб мыслей одиноких, хлам
невысказанных слов -- все то, что
мы скопим по своим углам;
и рано или поздно точка

указанная обретет
почти материальный облик,
достоинство звезды и тот
свет внутренний, который облак

не застит -- ибо сам Эвклид
при сумме двух углов и мрака
вокруг еще один сулит;
и это как бы форма брака.

Вот то, что нам с тобой дано.
Надолго. Навсегда. До гроба.
Невидимым друг другу. Но
оттуда обозримы оба

так будем и в ночи и днем,
от Запада и до Востока,
что мы, в конце концов, начнем
от этого зависеть ока

всевидящего. Как бы явь
на тьму ни налагала арест,
возьми его сейчас и вставь
в свой новый гороскоп, покамест

всевидящее око слов
не стало разбирать. Разлука
есть сумма наших трех углов,
а вызванная ею мука

есть форма тяготенья их
друг к другу; и она намного
сильней подобных форм других.
Уж точно, что сильней земного.

___

Схоластика, ты скажешь. Да,
схоластика и в прятки с горем
лишенная примет стыда
игра. Но и звезда над морем --

что есть она как не (позволь
так молвить, чтоб высокий в этом
не узрила ты штиль) мозоль,
натертая в пространстве светом?

Схоластика. Почти. Бог весть.
Возможно. Усмотри в ответе
согласие. А что не есть
схоластика на этом свете?

Бог ведает. Клонясь ко сну,
я вижу за окном кончину
зимы; и не найти весну:
ночь хочет удержать причину

от следствия. В моем мозгу
какие-то квадраты, даты,
твоя или моя к виску
прижатая ладонь...
Когда ты

однажды вспомнишь обо мне,
окутанную вспомни мраком,
висящую вверху, вовне,
там где-нибудь, над Скагерраком,

в компании других планет,
мерцающую слабо, тускло,
звезду, которой, в общем, нет.
Но в том и состоит искусство

любви, вернее, жизни -- в том,
чтоб видеть, чего нет в природе,
и в месте прозревать пустом
сокровища, чудовищ -- вроде

крылатых женогрудых львов,
божков невероятной мощи,
вещающих судьбу орлов.
Подумай же, насколько проще

творения подобных дел,
плетения их оболочки
и прочих кропотливых дел --
вселение в пространство точки!

Ткни пальцем в темноту. Невесть
куда. Куда укажет ноготь.
Не в том суть жизни, что в ней есть,
но в вере в то, что в ней должно быть.

Ткни пальцем в темноту -- туда,
где в качестве высокой ноты
должна была бы быть звезда;
и, если ее нет, длинноты,

затасканных сравнений лоск
прости: как запоздалый кочет,
униженный разлукой мозг
возвыситься невольно хочет.

@темы: эликсир души, стихи

---

Вот, собственно, и началось...

...сегодня в половину девятого меня разбудил идиотически радостный вопль "От улыбки станет всем светлей!", и сразу стало понятно, что это 60-я школа вышла на стадион на линейку. Эх, а ведь кто-то сегодня первый раз в первый класс... А я вот первый раз на третий курс [ощущения не слишком отличны от прошлого года, надо сказать]. За что люблю ИМОП, так это за организованность: расписание вывесели только сегодня, тут же выяснилось, что у меня две пары)). Которых, конечно же, не будет по причине праздника.
В программе много разных любопытных предметов: история межународных отношений, конфликтология, социология, культура речи, история стран Северной Европы. Только нашей шведки, похоже, не будет - она нас сдала другому преподавателю. Неужели мы, такие милые, белые и пушистые, ей надоели?! Хотя, если посмотреть с ее точки зрения, ничего удивительного: десять бездельников, не способных выучить порядок слов в придаточном предложении, - это определенно не та аудитория, с которой хотелось бы работать внучке Михаила Стеблин-Каменского.
Да, повстречалась мне моя "закадычная подруга" Настя... Я-то, наивная, молила Бога, чтобы она вышла замуж и бросила универ. Не дождетесь! Свежа, как майская роза, продолжает ныть на тему, что все вокруг хуже некуда, что преподы - звери, никому невозможно сдать экзамен (Внимание! Это только начало учебного года!), предметы нудные и проч. и проч. Разносчица негатива, блин.
А так, все здорово. Есть чего ждать и на что надеяться.
Желаю успеха всем, кто сегодня с новыми силами приступил к разгрызанию гранита науки.

@темы: in der Uni

---

Fehlerberichtigung, Initiative & return to

Кто-то мудрый сказал однажды: "Что написано пером - не вырубишь топором." Я склонна согласиться, но не сегодня. Посему "вырубила" из дневника все бессмысленные записи, сделанные непонятно с какой целью. Впредь обещаю думать, прежде чем стучать по клавишам
Начала набирать перевод, готовьтесь читать заметки немецкого журналиста . в принципе, 9 страниц можно очень быстро напечатать, но вот литературная обработка отнимает много времени. Хорошо бы посадить рядом человека, более тонко чувствующего русский язык, а то иногда сама поражаюсь своим перлам. Надо составить подборку, так сказать, на долгую память о первом (хорошо бы, не последнем) опыте перевода. Все начинали с малого (о В.Жуковском, который перевел гомеровские эпопеи чуть ли не в 17 лет, умолчим...)
...и еще. Нашла диск Ночных снайперов. Казалось, Арбенина давно "отлюблена" и прочно забыта. Но нет... Слушаю и понимаю, что вот как раз ее лирика сейчас наиболее уместна. Хочется загрузить мозг чужой философией.

@музыка: Время года зима

@настроение: to work, to think and to feel

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вечная женская мудрость

http://marta-ketro.livejournal.com/130222.html

@темы: saker att le

---

Have fun...

Стоп-стоп! Достаточно! Похоже, самая подходящая для вас роль - Катарина
Очаровательная женщина, когда тихо спит зубами к стенке. В острословии с ней тягаться себе дороже и под горячую руку лучше не попадать. Как же бороться с такой вот женской стервозностью и прочей эмансипацией? Рецепт известен: идешь к женщине, возьми с собой плетку. Шучу. Личности уважают только личность, а от уважения уже один шаг до любви. Не полюби Катарина своего супруга, ничего бы у него не вышло. Кстати, еще не понятно, кто там кого укротил. Помните ее слова: «наша сила в нашей слабости»? Добавим к этому: муж голова, а жена шея, и получим подлинный портрет счастливого брака этих двух достойных друг друга личностей. Полагаю, играя эту роль, вы получите подлинное наслаждение, да и партнерам вашим точно скучать не придется, только смотрите, не влюбите их в себя ненароком.

@темы: saker att le

---

NO WAR!!!

Eto nevozmozhno ostavit' bez vnimanija, eto slischkom blizko i ser'ezno, chtobi ostavatsja v storone. Kogda slishish o vojne v drugih stranah, novosti zvuchat, kak novosti - kogda govorjkat o tvoej Rodine, slishish ugrozu.
Segodnja utrom za stolikom sobralis dvoe russkih, gruzinka, litovka i beloruska. Shutochki na temu, s kem druzhit v sluchaj chego. Tipa, Belorussija horoshaja, pomozhet Gruzii kartoshkoj... Ja cho, objazana chuvstvovat sebja vinovatoj?! V slozhivschejsja situazii mi vse imeem ravnie schansi narvatsja na NATO, chob emu ne dna ne pokrishki, i togda druzhit pridetsja vsem...
Na samom dele, ja ne chuvstvuju razobsschenija s temi, kto vdrug okazalsja po tu storonu. Ja ochen perezhivaju za Nat'ju. Ona ved iz Tbilisi. Ja ne znaju, k schastju, cho takoe vojna v svoej strane, no ja mogu predstavit', kak ej strasho, potomu cho bojus sama.
JA HOCHU, CHOBI GOSPOD' VLOZHIL V GOLOVI POLITIKOV HOT' NEMNOGO RAZUMA.
U NAS UZHE BILO DVE MIROVIH VOJNI
HVATIT!!!

---

"Саломея" Р.Виктюка

Однажды А.М. сказал мне, что новая постановка "Служанок" - балаган с бордельным разгулом. Видимо, он давно не бывал на "Саломее", ибо оная больше подходит под вышеозначенное определение.
Спектаклю 10 лет, но впечатление такое, будто его наскоро отрепетировали и сегодня выпустили ребят на подмостки, а они, бедные, так стараются ради первого раза, что выходит как-то натужно. Нет целостности, какой-то связующей мысли. Переходы в виде суфлерского голоса, прочитывающего ремарки из пьесы, выглядят как полное отсутствие фантазии, как дилетантский ход (который, по идее, должен быть фишкой, авторской находкой). Действо слишком прямолинейно, будто режиссер не надеялся на проницательность зрителя. Нет "двойного дна"; идеи, до которых люди в зале должны додуматься сами (ибо на что тогда все потуги?), преподносятся в лоб, открытым текстом. Помилуйте, но мы же не настолько глупы, Роман Григорьевич, чтобы нам класть в рот разжеванный материал. Или вы полагаете, что мы приходим не за пищей для ума, а исключительно ради прекраных мужских тел?
Или, напротив, спектакль слишком символичен, и я не понимаю тонких лицедейских метафор господина Виктюка? Может, вы столь иносказательны, что я просто не проникаю в суть тончайшего плетения образов и мыслей? Так тоже бывает: перебор с подтекстом.

Короче говоря, историю Оскара Уайльда лучше изучать по первоисточникам, то есть по произведениям и письмам, ибо интерпретация... порой оставляет желать лучшего. Коммерция, с этим ничего не поделаешь.

Единственное спасибо Ивану Никульче, Роберту Россу - Иоканаану. Он был бесподобно скромен на фоне остальных пресонажей.

@темы: культура

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Тест

Итак, судя по всему, подходящий вам японский меч - Чокуто
Прямой меч с односторонним лезвием. Скорее всего, был импортирован в Японию из других азиатских стран, возможно, из Китая. Из-за того, что чокуто были прямыми и тяжёлыми, позже самураи отдали предпочтение катанам, с их выигрышными изогнутыми лезвиями и более лёгким весом. Однако, позже мастера придумали новый способ ковки чокуто, что сделало их более прочными. Чокуто также использовали, чтобы проверить, сможет ли воин выстоять против изогнутой катаны с прямым чокуто в руке.

@темы: saker att le

---

Пятница, 13-е

Ага, самый день для сдачи экзамена-). А когда бывало по-другому? На самом деле, не верю в эти суеверия: число несчастливое, голову не мыть, пятилепестковая сирень (уже отцвела), пятаки под пяткой...
Можно выдохнуть: политология прошла. Теперь - короткая передышка и последний рывок - экономика, что гораздо хуже, чем "субстанциально-атрибутивная парадигма власти".

Я опять ляпнула, не подумав. Судьба моя такая 8-/. Дернул меня черт посылать ему эту песню? То есть сама по себе песня нормальная, лиричная, но на кой было приписывать, что она созвучна с его мироощущением? Ой, мля... Это после-то строки "Я знаю, что жизнь закончилась." Дура ты, Луиза, дура дремучая... Но ничего не могу с собой поделать. Как только собираюсь ему написать, мозг просто отключается, остается только сердце в груди и по маленькому - в каждом глазу . Неужели влюбилась? Катастрофа! И оправдание-то не придумать - нужно правду рассказать. И получаем в результате: "Я тебя воспитывал-воспитывал, уму-разуму учил, а ты такая же, как и остальные девицы - кошка блудящая." Хорошо, что в разных городах живем...

@настроение:

@темы: in der Uni, брат

---

Литературно-приветственное

Добро пожаловать, Тень весны! Располагайтесь!

Небольшая рецензия (ну люблю я разбирать полеты, что поделаешь!)
Несмотря на активную рекламу и пророчества критиков, роман Антона Сои "Эмобой" вряд ли приобретет статус культового в широких кругах читающей публики, хотя среди представиетлей субкультуры эмо, вероятно, произведет некоторое будоражащее воздействие. Картины загробной жизни Егора Трушина в черно-розовом подсознательном мире его подруги напоминают наркотические галлюцинации, что местами выглядит забавно. Незамысловатая история любви, наивной и непосредственной, немного героического пафоса, щепотка черного юмора... В повествовании чувствуется оригинальность замысла, исполнение на высоком уровне. Этакая современная версия "Алисы в Стране чудес" с определенной корректировкой на реалии XXI века. Этот роман нужно не осмыслять, а именно пропускать через сознание потоком самых разнообразных эмоций. Но - да простят меня поклониики таланта господина Сои! - снимать по его произведению "Ворона" я бы не стала, дабы не осквернять память Брендона Ли откровенной пародией.

@темы: скажи мне, что ты читаешь, культура

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Current

Решила самоуком выучить испанский.
Нужно дочитать Ницше.
Завтра экзамен.
Я чуть не убила человека...

---

Astor Piazzolla. Libertango

Ритм жизни, ритм страсти, ритм всепоглощающего противостояния и неистовой Любви. Вот что танцевали Поль и Кристо тогда, накануне...

@темы: эликсир души, песня

---

Настроение

Тосковать больше не о чем:
Ни печали, ни страха, ни боли.
Я урок сложный выучу,
Что любовь к тебе - та же неволя,
Что свобода вдали от темниц твоих
Еще хуже, чем цепи тяжелые;
Слаще корка тюремная на двоих,
Чем хлеба душистые, вольные...
Что найдется взамен бурям бешеным?
Так стремилась к теплу и покою...
Этот рай, не тобою обещанный,
Грудь раздавит могильной плитою.

@музыка: You killed me with your smile

@настроение: см. выше

@темы: посвящение, стихи, эмоции

---

Набросок

Эскиз портрета Дивины. Все же в моем исполнении она слишком похожа на женщину...

---

Литературное

Дочитала "Богоматерь Цветов" Жана Жене.
Есть такие вещи и явления, о которых говорят - "неописуемо". Такова примерная характеристика этой книги, и безмерно трагичной, и абсурдной, и наивной, и утонченно-развратной. Впрочем, литература не может быть безнравственной: если человек взялся за перо, то им движут порывы более благородные, чем желание описать чернуху ради самой чернухи. А все, что попадает в этот промежуток - не есть литература.
Дивина, несмотря на всю нелепость и невозможность ее образа, вызвала у меня осторое сочувствие. Да, она странная, эксцентричная, безумная. Она - одна из кумушек из парижского квартала удовольствий, "Вся-Такая", посетительница балов-маскарадов с дурной славой. Должно быть, святая... И потому затаптывала в себе эту проклятую святость, это неуместное стремление быть доброй и правильной, нарисованным образом, для которого не существует возможности любить и действовать. Ведь святой - лишь безмолвный символ, а Дивина слишком страстна для роли церковной скульптуры.
Дивина, Божественная... Существо, ненавидящее себя и доброту и самозабвенно любящее Любовь... Голос на манер Ренаты Литвиновой, ломаные жесты, врожденное отчаяние во взгляде... И бесконечная детская наивность до самой смерти. Ты не отвратительна, ты - "вся такая трогательная".

@темы: скажи мне, что ты читаешь

---

Только то, что достается нам через преодоление препятствий, за что нужно побороться - только такие вещи приносят нам истинное удовлетворение.
Вот поэтому Сирень следует воровать. Не покупать, не ломать в соседнем дворе, нет! Задумать дерзкий план и выполнить его! Под весенним снегом А после гордо, с вызовом идти по улице, чувствовать, как пышные грозди, похожие на букет невесты, притягивают завистливые, смущенные взгляды... Да, ты отважилась и теперь повелеваешь всеми вокруг: женщины глядят строго и неодобрительно, мужчины - с любопытством и прозрачной тоской давно и безнадежно женатых. Но какое тебе до них дело? Ты упоена простым счастьем... Ведь где-то существует твое отражение, точно также несущее домой сиреневое благославение.

@темы: весна, А.М., сирень