Listen how calmly I can tell you the whole story
Звали его Себастьян. Себастьян Кэрредайн. Профессия у него была редкая для XXI века, но довольно почитаемая в определенных кругах. Он был охотником.
читать дальшеНетерпеливыми шагами он мерил полутемный переулок на окраине Нью-Йорка, изредка выходя под свет фонаря, белой лужей разлитый на асфальте, и тогда бесплотный сгусток мрака превращался в высокого молодого мужчину.
Кэрредайн ждал, прислушиваясь к звукам города: шуму машин, шелесту воды в стоках, шороху газетных листов, лениво ползающих по асфальту под легкими дуновениями ветра; но, не слыша ничего интересного, мужчина принимался по-прежнему шагать по переулку – десять шагов туда, десять обратно. Однако ожидание его не затянулось надолго.
Над крышами трущоб раздалось шипение, будто гигантская птица широкими крыльями вспорола воздух; на улицу, темную и настороженную, действительно крылатая тень. Кэрредайн отошел в тень, громоздящуюся под стеной дома, и растворился в ней: оттуда он мог следить за пришельцем, не выдавая своего присутствия.
Тень сложила крылья, и на землю плавно опустился человек. Его лицо исказило выражение ненависти. Пришелец держал в руках арбалет наизготовку – наконечник тяжелого болта угрожающе сверкнул в неверном лунном свете.
Незнакомец осматривался, поблескивая белками глаз, и принюхивался подобно гончему псу. По его недвижному лицу скользнула тень жестокой усмешки.
-Можешь не прятаться, Кэрредайн, - негромко сказал он в темноту. – Я чувствую твой отвратительный запах за милю, ты не уйдешь от праведной мести.
Ответом мужчине было прежнее упорное молчание улицы. Но вот от стены отделилась высокая фигура и без опаски встала напротив воинственного незнакомца.
-Здравствуй, Эмиль. Хорошо, что ты сам меня нашел – не люблю гоняться за вашим братом по всему городу, - Кэрредайн явно насмехался над вампиром, однако его взгляд не выражал готовности шутить. Холодные синие глаза оценивали расстояние до вооруженного противника и следили за каждым его движением. Спокойствие Себастьяна вывело пришельца из себя.
-Ты, человеческое отродье, ответишь за смерть моей невесты. Я не сразу убью тебя, - многообещающе заявил он. – Пока ты будешь, раненный, истекать кровью, я вырву твое сердце, и оно еще будет биться. Ты испытаешь то же, что испытала она, предательски пронзенная клинком.
Охотник вложил в улыбку ровно столько презрения, сколько заслуживал вампир.
-Я заметил, что у рыцарей Ордена никакой фантазии – вы все обещаете одно и то же. Скучно на вас охотиться.
Себастьян следил за слабо мерцающим острием болта, улавливая малейшие колебания рук пришельца. Он предугадал мгновение, когда противник изготовился спустить тетиву, и когда уже невозможно было заново избрать цель. Охотник ловко ушел от выстрела. Все его движения наполняла опасная, грациозная сила, ему была подвластна каждая клетка, каждый нерв, работающий на спасение жизни.
Отколов несколько кирпичных крошек, болт вонзился в стену.
-Неплохо, - оценил охотник выстрел и приготовился уйти от смертоносного острия еще раз – озлобленный вдовец перезарядил оружие.
-Ты тоже мастер, - последовал ответ, - но долго ли ты сможешь кувыркаться? Координация тебе изменит, и ты сам напорешься на стрелу.
Тихо щелкнул спусковой крючок, посылая тяжелый болт в полет. Он исчез во тьме городской ночи, не причинив Кэрредайну вреда. Его фигура, словно не подчиненная законам гравитации, скользила в пространстве, ускользая от выстрелов.
Внезапно расстояние между противниками сократилось до решающего, смертельного минимума, когда было достаточно одного-единственного мига для получения преимущества в схватке. И этим мигом воспользовался Себастьян.
Он выхватил арбалет из рук замешкавшегося противника и, не давая ему опомниться, сорвал с пояса кисет и осыпал мужчину содержимым кожаного мешочка. На секунду Эмиля окутала облачко мелкой серебристой пыли, мгновенно на нем осевшей. С душераздирающим воплем мужчина упал на асфальт и закрыл руками лицо; между тонких пальцев сочилась кровь. Жалко стеная, он поднял глаза на охотника – лицо было покрыто мельчайшими язвами, из глаз текли алые слезы.
-Я понимаю, Эмиль, серебряный порошок не самая приятная для тебя вещь, - с наигранным сочувствием сказал Кэрредайн, бесцеремонно обыскивая поверженного противника на предмет тщательно спрятанных метальных ножей и прочих сюрпризов. Размазывая по лицу кровь, Эмиль пронизывал охотника взглядом умирающего, но не сдающегося зверя.
-Ты Кристу убил, потому что она была носферату? – спросил он у Кэредайна. Тот ответил, немного помолчав:
-Во-первых, таков устав синдиката, такова моя профессия – ликвидировать тех, кто опасен людям. Во-вторых, если ты еще не знаешь, есть такой человеческий закон: око за око. Ты был одним из тех, кто принял участие в убийстве синдиката, за это и поплатился своей подругой.
-Карающий меч в руках восторжествовавшей справедливости! – фыркнул Эмиль. – Ты всего-навсего наемник! Вас, охотников, прореживать надо, вы не менее опасны для общества. Хорошо, когда вас не видно. Но что получится, если какой-нибудь обыватель заметит тебя за работой? Подумай: человек ночью случайно становится свидетелем убийства, пугается, его одолевают ужасные мысли и он рассказывает об увиденном знакомым. Тем тоже передается его психоз, и так, по цепочке, весь город постепенно сходит с ума, а виной всему один-единственный Себастьян Кэрредайн. Вы еще похуже нас!
-Довольно, клыкастый, - прервал его охотник. – Если придется встретиться, договорим, а сейчас прощай.
Широко размахнувшись мечом, охотник нанес удар. Обезглавленное тело глухо повалилось на землю, лязгнуло оружие, брошенное на землю, и наступила тишина, углубленная отдаленным шумом города. И даже потрескивание голубоватых искр, забегавших по телу и оружию убитого, не нарушало, а наоборот, дополняло молчание завершенности. Все, что некогда было грозным Эмилем Ван Рестером, вспыхнуло, словно облитое бензином, и сгорело. Охотник несколько секунд стоял неподвижно, глядя на пепел, однако торжества победителя его взгляд не выражал.
Скорыми шагами он пошел домой. И хотя дом Себастьяна находился в довольно благополучном квартале, добираться до него приходилось такими закоулками, что сжалось бы самое смелое сердце. Наркоманы, грабители, проститутки, разборки банд – со всем этим Кэрредайн был знаком не понаслышке, потому что чуть ли не полжизни провел в погонях, слежках и схватках среди трущоб; охотника не пугали жители этого непризнанного мира, как не пугали его и заклятые враги: вампиры и вервольфы.
Себастьян вышел на “главный” проспект бандитского квартала, более освещенный и чистый, и тут же привлек внимание нескольких «ночных бабочек», заметно скучавших в отсутствии клиентов. Одна из них подплыла к охотнику и, лукаво улыбаясь, пошла в атаку.
-Красавчик, ты не заблудился в наших краях? Могу проводить, – замурлыкала жрица любви. У нее слишком давно не было клиентов, чтобы теперь упускать такого мужчину. Он не походил на тех отморозков, пьяниц и маньяков, которые обычно пользовались ее услугами; он был красив, ухожен, и его лицо не выражало тупой похоти, которой все равно, где и с кем. Да и, судя по весьма презентабельному виду, незнакомец располагал хорошими деньгами, так что было чем поживиться.
-Хочешь развлечься? Недорого. Тебе понравится, лапуля, – горячо шептала женщина, глядя на охотника мутными от травки глазами, но тот не обратил на нее никакого внимания. Поняв, что удача снова повернулась к ней задним фасадом, ретировалась к своим коллегам по работе, бросив охотнику в спину:
-А он был очень даже! Жаль, что слишком скромный.
-Настолько, что ты его напугала своим напором, - ехидно добавил другой голос.
Охотник с ухмылкой покачал головой и подумал: “Женщины...”
Охотник стоял у дверей собственного дома и напряженно прислущивался То, что он вернулся сегодня без приключений, еще не означало отсутствия неожиданных встреч на нейтральной территории. Охотник был известен многим вампирам, и известен как человек, приносящий много хлопот. Да и убийство седьмого рыцаря Высшего Ордена не прибавило безопасности.
За дверью царила непроницаемая тишина, и это порадовало охотника: в последнее время ему смертно надоело вышибать дверь и бить стекла пусть даже в целях самозащиты. Еще раз окинув взглядом мирно спящую улицу, укутанную снегом, Себастьян повернул ключ в замке.
За дверью его ждала темнота и тишина холостяцкого жилья, только на полу лежала полоса света, льющегося через окно. Запах в доме Кэрредайна тоже был нежилой – пахло новой мебелью, паркетным лаком и той особой ноткой, появляющейся в домах, где редко бывают, ноткой нетронутой атмосферы.
Себастьян щелкнул выключателем, и в гостиной зажегся уютный оранжевый свет. Другая половина дома оставалась темной и неподвижной: никто не шелохнулся ни от звука отпираемой двери, ни от света. Окончательно удостоверившись в своем одиночестве, Кэрредайн запер дверь и вздохнул с воодушевлением и радостью – после трехсуточной игры в кошки-мышки с Эмилем Ван Рестером возвращение в родные стены было прекрасным подарком.
Охотнику можно было исчезнуть до следующей полуночи, уступив место нормальному человеку. Человеку, который досадливо отмахивался, когда речь заходила о такой иррациональной чепухе, как духи, ведьмы, оборотни и вампиры. Однако окончательно превращаться в обыкновенного жителя нью-йоркской окраины у Себастьяна не получалось. Точнее, он сам себе этого не позволял, превнося в нормальный мир напоминания о другой жизни. Напоминания, вроде пятитомной истории Ордена Хранителей на столе. Остаток ночи охотник собирался провести, штудируя труд неизвестного летописца, но человеческая натура брала свое. Постепенно мысли охотника стали расплываться. Себастьян уткнулся лбом в открытую книгу. Но тут же выпрямился, потому что в дверь позвонили.
“Кто это пожаловал в четвертом часу ночи?” – подумал мужчина, взглянув на настенные часы. Нетерпеливые ночные гости позвонились еще раз, и Себастьян, на всякий случай сняв со стены якобы декоративную саблю, мягкими кошачьими шагами направился к двери.
-Кто? – осведомился охотник.
-Это я, Ирма, - ответил женский голос. – Открой, пожалуйста. Мне нужно с тобой поговорить.
Ирма являлась курьером клуба вампиров, в который был вхож и Себастьян. Конечно, Орден было значительно больше, в клубе же сосредоточились сливки зубастого общества. Иногда эти самые сливки приглашали Кэрредайна на светский вечер посредством Ирмы, которая имела обыкновение приносить приглашения поздней ночью.
Охотника насторожил взволнованный срывающийся голос девушки. Желая узнать, что случилось, Себастьян не замедлил впустить ее. На пороге стояла она, Ирма, маленькая курносая курьерша, с таким выражением на хорошеньком лице, что охотнику стало не по себе.
-Ирма, что с тобой? – спросил он. Вампирша подняла на него глаза. полные страха. У нее дрожали губы, словно она собиралась заплакать.
-Охотник, прости! Я не хотела, - пролепетала Ирма, и в ту же секунду из ее груди вырвалось лезвие меча. Всхлипнув, девушка упала к ногам охотника. На месте убитой вампирши вырос вервольф Орнелион, сам умерший две недели назад. Себастьян оторопел, глядя на могучую фигуру человека - летучей мыши, с растрескавшейся плотью и обвисшей лоскутьями серой кожей.
-Как тебе удалось выжить? Дом сгорел дотла, - Кэрредайн с изумлением смотрел на чудище, уцелевшее в огне, и готовился отразить любую атаку. Орнелион сморщил пятачок и басовито ответил:
-По твою душу, убийца! Я горел и думал, как приду и отомщу тебе. Посмотри, что со мной стало, - скрежетала летучая мышь, расправляя обугленные крылья и шагая навстречу охотнику. С ужасом для себя Себастьян понял, что впервые в жизни не знает, что делать дальше. Теперь Орнелион казался ему чем-то действительно страшным и непобедимым, существом, во много крат сильнейшим любого, живущего на земле. Первое, что пришло охотнику на ум – нанести оборотню удар – было бесполезно: посеребренное лезвие не только не оставило на вервольфе следа – оно отскочило от обожженного тела, словно от камня. Орнелион радостно осклабился, отчего края страшной рваной раны у него на щеке разошлись, и из нее потекла густая черная кровь.
-Видишь, как меня закалили муки. Желаю тебе того же, - прошипел Орнелион и стал таять, превращаясь в живую серую массу, которая облепила Кэрредайна и всей своей холодно-сырой тяжестью повисла на нем. Охотник знал, что через несколько мгновений живой свинец поглотит его, облачив в медленно убивающий саркофаг. Вдруг что-то тяжело ухнуло об пол; Кэрредайн, вздрогнув, открыл глаза.
Все было по-прежнему: та же бело-голубая гостиная, теплый свет люстры, плотные шторы на окнах. С трудом переводя дыхание, Себастьян озирался по сторонам.
-Ну вот, не хватало только, чтобы почившие в бозе начали являться во снах, - вслух подумал охотник. Он поднял с пола том Маркеса, упавший с грохотом Торова молота, и прошелся по комнате, чтобы унять нервную дрожь. Кэрредайн не был пугливым, суеверным или мнительным, к различным приметам и предчувствиям он относился по принципу “доверяй, но проверяй”, хотя никогда не пренебрегал острым холодком вампирской силы. После этого странного сна у охотника остался неприятный осадок.
Себастьян бесшумно ходил по комнате, погруженный в себя настолько глубоко, что источник этого щемящего чувства казался ему почти очевидным. И в то же время углубленность в размышления настолько отделила сознание Себастьяна от реальности, что, когда раздался настойчивый звонок в дверь, охотник не сразу обратил на это внимание. Когда красиво мерцающая серебреным покрытием сталь с шипением вышла из ножен, Себастьян невольно чертыхнулся: “Зачем же все повторять? Психиатры называют это дежавю…”
Он крадучись подошел к двери. За тонким слоем древесины слышалось напряженное сопение и невнятное бормотание, потом раздался женский голос:
-Кэрредайн, я чувствую, что ты там. К твоему сведению, невежливо держать даму на пороге. Открывай немедленно!
-Ирма, не надо так кричать, напугаешь соседей, - охотник спрятал оружие за спину и открыл дверь. На веранде, освещенная неверным светом луны, стояла курьерша, и вопреки пророческому сновидению, расстроенной или того паче напуганной не выглядела.
-Ну вот, он еще и вооружен! Не доверяешь мне, да? – деланно возмутилась курьерша, а охотник постарался напустить на себя невинный вид. Ирма дружески улыбнулась. – Тебе приглашение от магистра. Распишись вот тут.
Поставив подпись на квитанции, охотник получил конверт без обратного адреса. Курьерша многозначительно взглянула на него и заметила:
-Ты весь Орден поставил с ног на голову. Там только и разговоров о том, как пострадали рыцари-хранители от твоей бурной деятельности.
-Так Мальяно пригласил меня на собрание, чтобы прилюдно отчитать?
Вампирша пожала плечами:
-Не знаю точно. Мне известно лишь, что у него есть очень интересное и выгодное для тебя предложение. Да, кстати! Старейший тоже хотел тебя видеть.
-Вот как? – охотник вскинул брови. – Наверное, что-то серьезное, если сам Корнелиус… Хотя учитывая недавние события, он скорее всего тоже будет проводить воспитательную беседу.
-А может, обойдется? - предположила Ирма и тут же спохватилась, - ну ладно, я пойду, чтобы тебе не мешать. Ты отдохни от суеты, а то будешь вечером носом клевать. Пока! – курьерша одарила Себастьяна улыбкой, полной материнской нежности и, как хищная птица, взвилась и растворилась в воздухе.
-До завтра, – ответил охотник, глядя в холодное январское небо, и вернулся в дом. Водворив к счастью не пригодившуюся саблю на место, он вскрыл конверт. В нем, кроме приглашения, обнаружилась записка, написанная рукой Томмазо. Она гласила: “Господин Кэрредайн, настоятельно рекомендую посетить наш вечер, ибо на нем будет решен вопрос, имеющий огромное значение не только для вас, но и для людей вообще. Старейший вновь прозрел – грядет время перемен. Надеюсь на ваше благоразумие. С уважением, магистр Ордена Белых Вампиров.”
-Какой максимализм, – подумал вслух Себастьян. – Вампиры задумались о судьбе человечества. Так просто они беспокоиться не будут, значит, есть серьезная причина. К тому же Корнелиус…
Присоединяя все новые и новые звенья, цепь рассуждений привела Себастьяна к мысли, что не плохо бы побывать в Румынии. Разумеется, внутренний голос отреагировал мгновенно. “Тебе здесь упырей недостаточно?” – задал он вполне уместный вопрос, но ответа не получил.
День прошел в мелких повседневных заботах, присущих каждому смертному, каждому обычному человеку, а вечером настало время посещения Ордена. Отсюда начиналась вторая жизнь Себастьяна – хладнокровного, умудренного жизненным опытом охотника на вампиров. Жизнь того, кем он стал очень-очень давно и в ком он с удовольствием потерял бы себя настоящего.
Уже стоя на пороге, Себастьян решил прихватить серебряную саблю: во-первых, охотник без оружия, как рыцарь без коня и доспехов, всерьез не воспринимается, а во-вторых, лучше полагаться на сталь, чем на честное слово кровопийц.
читать дальшеНетерпеливыми шагами он мерил полутемный переулок на окраине Нью-Йорка, изредка выходя под свет фонаря, белой лужей разлитый на асфальте, и тогда бесплотный сгусток мрака превращался в высокого молодого мужчину.
Кэрредайн ждал, прислушиваясь к звукам города: шуму машин, шелесту воды в стоках, шороху газетных листов, лениво ползающих по асфальту под легкими дуновениями ветра; но, не слыша ничего интересного, мужчина принимался по-прежнему шагать по переулку – десять шагов туда, десять обратно. Однако ожидание его не затянулось надолго.
Над крышами трущоб раздалось шипение, будто гигантская птица широкими крыльями вспорола воздух; на улицу, темную и настороженную, действительно крылатая тень. Кэрредайн отошел в тень, громоздящуюся под стеной дома, и растворился в ней: оттуда он мог следить за пришельцем, не выдавая своего присутствия.
Тень сложила крылья, и на землю плавно опустился человек. Его лицо исказило выражение ненависти. Пришелец держал в руках арбалет наизготовку – наконечник тяжелого болта угрожающе сверкнул в неверном лунном свете.
Незнакомец осматривался, поблескивая белками глаз, и принюхивался подобно гончему псу. По его недвижному лицу скользнула тень жестокой усмешки.
-Можешь не прятаться, Кэрредайн, - негромко сказал он в темноту. – Я чувствую твой отвратительный запах за милю, ты не уйдешь от праведной мести.
Ответом мужчине было прежнее упорное молчание улицы. Но вот от стены отделилась высокая фигура и без опаски встала напротив воинственного незнакомца.
-Здравствуй, Эмиль. Хорошо, что ты сам меня нашел – не люблю гоняться за вашим братом по всему городу, - Кэрредайн явно насмехался над вампиром, однако его взгляд не выражал готовности шутить. Холодные синие глаза оценивали расстояние до вооруженного противника и следили за каждым его движением. Спокойствие Себастьяна вывело пришельца из себя.
-Ты, человеческое отродье, ответишь за смерть моей невесты. Я не сразу убью тебя, - многообещающе заявил он. – Пока ты будешь, раненный, истекать кровью, я вырву твое сердце, и оно еще будет биться. Ты испытаешь то же, что испытала она, предательски пронзенная клинком.
Охотник вложил в улыбку ровно столько презрения, сколько заслуживал вампир.
-Я заметил, что у рыцарей Ордена никакой фантазии – вы все обещаете одно и то же. Скучно на вас охотиться.
Себастьян следил за слабо мерцающим острием болта, улавливая малейшие колебания рук пришельца. Он предугадал мгновение, когда противник изготовился спустить тетиву, и когда уже невозможно было заново избрать цель. Охотник ловко ушел от выстрела. Все его движения наполняла опасная, грациозная сила, ему была подвластна каждая клетка, каждый нерв, работающий на спасение жизни.
Отколов несколько кирпичных крошек, болт вонзился в стену.
-Неплохо, - оценил охотник выстрел и приготовился уйти от смертоносного острия еще раз – озлобленный вдовец перезарядил оружие.
-Ты тоже мастер, - последовал ответ, - но долго ли ты сможешь кувыркаться? Координация тебе изменит, и ты сам напорешься на стрелу.
Тихо щелкнул спусковой крючок, посылая тяжелый болт в полет. Он исчез во тьме городской ночи, не причинив Кэрредайну вреда. Его фигура, словно не подчиненная законам гравитации, скользила в пространстве, ускользая от выстрелов.
Внезапно расстояние между противниками сократилось до решающего, смертельного минимума, когда было достаточно одного-единственного мига для получения преимущества в схватке. И этим мигом воспользовался Себастьян.
Он выхватил арбалет из рук замешкавшегося противника и, не давая ему опомниться, сорвал с пояса кисет и осыпал мужчину содержимым кожаного мешочка. На секунду Эмиля окутала облачко мелкой серебристой пыли, мгновенно на нем осевшей. С душераздирающим воплем мужчина упал на асфальт и закрыл руками лицо; между тонких пальцев сочилась кровь. Жалко стеная, он поднял глаза на охотника – лицо было покрыто мельчайшими язвами, из глаз текли алые слезы.
-Я понимаю, Эмиль, серебряный порошок не самая приятная для тебя вещь, - с наигранным сочувствием сказал Кэрредайн, бесцеремонно обыскивая поверженного противника на предмет тщательно спрятанных метальных ножей и прочих сюрпризов. Размазывая по лицу кровь, Эмиль пронизывал охотника взглядом умирающего, но не сдающегося зверя.
-Ты Кристу убил, потому что она была носферату? – спросил он у Кэредайна. Тот ответил, немного помолчав:
-Во-первых, таков устав синдиката, такова моя профессия – ликвидировать тех, кто опасен людям. Во-вторых, если ты еще не знаешь, есть такой человеческий закон: око за око. Ты был одним из тех, кто принял участие в убийстве синдиката, за это и поплатился своей подругой.
-Карающий меч в руках восторжествовавшей справедливости! – фыркнул Эмиль. – Ты всего-навсего наемник! Вас, охотников, прореживать надо, вы не менее опасны для общества. Хорошо, когда вас не видно. Но что получится, если какой-нибудь обыватель заметит тебя за работой? Подумай: человек ночью случайно становится свидетелем убийства, пугается, его одолевают ужасные мысли и он рассказывает об увиденном знакомым. Тем тоже передается его психоз, и так, по цепочке, весь город постепенно сходит с ума, а виной всему один-единственный Себастьян Кэрредайн. Вы еще похуже нас!
-Довольно, клыкастый, - прервал его охотник. – Если придется встретиться, договорим, а сейчас прощай.
Широко размахнувшись мечом, охотник нанес удар. Обезглавленное тело глухо повалилось на землю, лязгнуло оружие, брошенное на землю, и наступила тишина, углубленная отдаленным шумом города. И даже потрескивание голубоватых искр, забегавших по телу и оружию убитого, не нарушало, а наоборот, дополняло молчание завершенности. Все, что некогда было грозным Эмилем Ван Рестером, вспыхнуло, словно облитое бензином, и сгорело. Охотник несколько секунд стоял неподвижно, глядя на пепел, однако торжества победителя его взгляд не выражал.
Скорыми шагами он пошел домой. И хотя дом Себастьяна находился в довольно благополучном квартале, добираться до него приходилось такими закоулками, что сжалось бы самое смелое сердце. Наркоманы, грабители, проститутки, разборки банд – со всем этим Кэрредайн был знаком не понаслышке, потому что чуть ли не полжизни провел в погонях, слежках и схватках среди трущоб; охотника не пугали жители этого непризнанного мира, как не пугали его и заклятые враги: вампиры и вервольфы.
Себастьян вышел на “главный” проспект бандитского квартала, более освещенный и чистый, и тут же привлек внимание нескольких «ночных бабочек», заметно скучавших в отсутствии клиентов. Одна из них подплыла к охотнику и, лукаво улыбаясь, пошла в атаку.
-Красавчик, ты не заблудился в наших краях? Могу проводить, – замурлыкала жрица любви. У нее слишком давно не было клиентов, чтобы теперь упускать такого мужчину. Он не походил на тех отморозков, пьяниц и маньяков, которые обычно пользовались ее услугами; он был красив, ухожен, и его лицо не выражало тупой похоти, которой все равно, где и с кем. Да и, судя по весьма презентабельному виду, незнакомец располагал хорошими деньгами, так что было чем поживиться.
-Хочешь развлечься? Недорого. Тебе понравится, лапуля, – горячо шептала женщина, глядя на охотника мутными от травки глазами, но тот не обратил на нее никакого внимания. Поняв, что удача снова повернулась к ней задним фасадом, ретировалась к своим коллегам по работе, бросив охотнику в спину:
-А он был очень даже! Жаль, что слишком скромный.
-Настолько, что ты его напугала своим напором, - ехидно добавил другой голос.
Охотник с ухмылкой покачал головой и подумал: “Женщины...”
Охотник стоял у дверей собственного дома и напряженно прислущивался То, что он вернулся сегодня без приключений, еще не означало отсутствия неожиданных встреч на нейтральной территории. Охотник был известен многим вампирам, и известен как человек, приносящий много хлопот. Да и убийство седьмого рыцаря Высшего Ордена не прибавило безопасности.
За дверью царила непроницаемая тишина, и это порадовало охотника: в последнее время ему смертно надоело вышибать дверь и бить стекла пусть даже в целях самозащиты. Еще раз окинув взглядом мирно спящую улицу, укутанную снегом, Себастьян повернул ключ в замке.
За дверью его ждала темнота и тишина холостяцкого жилья, только на полу лежала полоса света, льющегося через окно. Запах в доме Кэрредайна тоже был нежилой – пахло новой мебелью, паркетным лаком и той особой ноткой, появляющейся в домах, где редко бывают, ноткой нетронутой атмосферы.
Себастьян щелкнул выключателем, и в гостиной зажегся уютный оранжевый свет. Другая половина дома оставалась темной и неподвижной: никто не шелохнулся ни от звука отпираемой двери, ни от света. Окончательно удостоверившись в своем одиночестве, Кэрредайн запер дверь и вздохнул с воодушевлением и радостью – после трехсуточной игры в кошки-мышки с Эмилем Ван Рестером возвращение в родные стены было прекрасным подарком.
Охотнику можно было исчезнуть до следующей полуночи, уступив место нормальному человеку. Человеку, который досадливо отмахивался, когда речь заходила о такой иррациональной чепухе, как духи, ведьмы, оборотни и вампиры. Однако окончательно превращаться в обыкновенного жителя нью-йоркской окраины у Себастьяна не получалось. Точнее, он сам себе этого не позволял, превнося в нормальный мир напоминания о другой жизни. Напоминания, вроде пятитомной истории Ордена Хранителей на столе. Остаток ночи охотник собирался провести, штудируя труд неизвестного летописца, но человеческая натура брала свое. Постепенно мысли охотника стали расплываться. Себастьян уткнулся лбом в открытую книгу. Но тут же выпрямился, потому что в дверь позвонили.
“Кто это пожаловал в четвертом часу ночи?” – подумал мужчина, взглянув на настенные часы. Нетерпеливые ночные гости позвонились еще раз, и Себастьян, на всякий случай сняв со стены якобы декоративную саблю, мягкими кошачьими шагами направился к двери.
-Кто? – осведомился охотник.
-Это я, Ирма, - ответил женский голос. – Открой, пожалуйста. Мне нужно с тобой поговорить.
Ирма являлась курьером клуба вампиров, в который был вхож и Себастьян. Конечно, Орден было значительно больше, в клубе же сосредоточились сливки зубастого общества. Иногда эти самые сливки приглашали Кэрредайна на светский вечер посредством Ирмы, которая имела обыкновение приносить приглашения поздней ночью.
Охотника насторожил взволнованный срывающийся голос девушки. Желая узнать, что случилось, Себастьян не замедлил впустить ее. На пороге стояла она, Ирма, маленькая курносая курьерша, с таким выражением на хорошеньком лице, что охотнику стало не по себе.
-Ирма, что с тобой? – спросил он. Вампирша подняла на него глаза. полные страха. У нее дрожали губы, словно она собиралась заплакать.
-Охотник, прости! Я не хотела, - пролепетала Ирма, и в ту же секунду из ее груди вырвалось лезвие меча. Всхлипнув, девушка упала к ногам охотника. На месте убитой вампирши вырос вервольф Орнелион, сам умерший две недели назад. Себастьян оторопел, глядя на могучую фигуру человека - летучей мыши, с растрескавшейся плотью и обвисшей лоскутьями серой кожей.
-Как тебе удалось выжить? Дом сгорел дотла, - Кэрредайн с изумлением смотрел на чудище, уцелевшее в огне, и готовился отразить любую атаку. Орнелион сморщил пятачок и басовито ответил:
-По твою душу, убийца! Я горел и думал, как приду и отомщу тебе. Посмотри, что со мной стало, - скрежетала летучая мышь, расправляя обугленные крылья и шагая навстречу охотнику. С ужасом для себя Себастьян понял, что впервые в жизни не знает, что делать дальше. Теперь Орнелион казался ему чем-то действительно страшным и непобедимым, существом, во много крат сильнейшим любого, живущего на земле. Первое, что пришло охотнику на ум – нанести оборотню удар – было бесполезно: посеребренное лезвие не только не оставило на вервольфе следа – оно отскочило от обожженного тела, словно от камня. Орнелион радостно осклабился, отчего края страшной рваной раны у него на щеке разошлись, и из нее потекла густая черная кровь.
-Видишь, как меня закалили муки. Желаю тебе того же, - прошипел Орнелион и стал таять, превращаясь в живую серую массу, которая облепила Кэрредайна и всей своей холодно-сырой тяжестью повисла на нем. Охотник знал, что через несколько мгновений живой свинец поглотит его, облачив в медленно убивающий саркофаг. Вдруг что-то тяжело ухнуло об пол; Кэрредайн, вздрогнув, открыл глаза.
Все было по-прежнему: та же бело-голубая гостиная, теплый свет люстры, плотные шторы на окнах. С трудом переводя дыхание, Себастьян озирался по сторонам.
-Ну вот, не хватало только, чтобы почившие в бозе начали являться во снах, - вслух подумал охотник. Он поднял с пола том Маркеса, упавший с грохотом Торова молота, и прошелся по комнате, чтобы унять нервную дрожь. Кэрредайн не был пугливым, суеверным или мнительным, к различным приметам и предчувствиям он относился по принципу “доверяй, но проверяй”, хотя никогда не пренебрегал острым холодком вампирской силы. После этого странного сна у охотника остался неприятный осадок.
Себастьян бесшумно ходил по комнате, погруженный в себя настолько глубоко, что источник этого щемящего чувства казался ему почти очевидным. И в то же время углубленность в размышления настолько отделила сознание Себастьяна от реальности, что, когда раздался настойчивый звонок в дверь, охотник не сразу обратил на это внимание. Когда красиво мерцающая серебреным покрытием сталь с шипением вышла из ножен, Себастьян невольно чертыхнулся: “Зачем же все повторять? Психиатры называют это дежавю…”
Он крадучись подошел к двери. За тонким слоем древесины слышалось напряженное сопение и невнятное бормотание, потом раздался женский голос:
-Кэрредайн, я чувствую, что ты там. К твоему сведению, невежливо держать даму на пороге. Открывай немедленно!
-Ирма, не надо так кричать, напугаешь соседей, - охотник спрятал оружие за спину и открыл дверь. На веранде, освещенная неверным светом луны, стояла курьерша, и вопреки пророческому сновидению, расстроенной или того паче напуганной не выглядела.
-Ну вот, он еще и вооружен! Не доверяешь мне, да? – деланно возмутилась курьерша, а охотник постарался напустить на себя невинный вид. Ирма дружески улыбнулась. – Тебе приглашение от магистра. Распишись вот тут.
Поставив подпись на квитанции, охотник получил конверт без обратного адреса. Курьерша многозначительно взглянула на него и заметила:
-Ты весь Орден поставил с ног на голову. Там только и разговоров о том, как пострадали рыцари-хранители от твоей бурной деятельности.
-Так Мальяно пригласил меня на собрание, чтобы прилюдно отчитать?
Вампирша пожала плечами:
-Не знаю точно. Мне известно лишь, что у него есть очень интересное и выгодное для тебя предложение. Да, кстати! Старейший тоже хотел тебя видеть.
-Вот как? – охотник вскинул брови. – Наверное, что-то серьезное, если сам Корнелиус… Хотя учитывая недавние события, он скорее всего тоже будет проводить воспитательную беседу.
-А может, обойдется? - предположила Ирма и тут же спохватилась, - ну ладно, я пойду, чтобы тебе не мешать. Ты отдохни от суеты, а то будешь вечером носом клевать. Пока! – курьерша одарила Себастьяна улыбкой, полной материнской нежности и, как хищная птица, взвилась и растворилась в воздухе.
-До завтра, – ответил охотник, глядя в холодное январское небо, и вернулся в дом. Водворив к счастью не пригодившуюся саблю на место, он вскрыл конверт. В нем, кроме приглашения, обнаружилась записка, написанная рукой Томмазо. Она гласила: “Господин Кэрредайн, настоятельно рекомендую посетить наш вечер, ибо на нем будет решен вопрос, имеющий огромное значение не только для вас, но и для людей вообще. Старейший вновь прозрел – грядет время перемен. Надеюсь на ваше благоразумие. С уважением, магистр Ордена Белых Вампиров.”
-Какой максимализм, – подумал вслух Себастьян. – Вампиры задумались о судьбе человечества. Так просто они беспокоиться не будут, значит, есть серьезная причина. К тому же Корнелиус…
Присоединяя все новые и новые звенья, цепь рассуждений привела Себастьяна к мысли, что не плохо бы побывать в Румынии. Разумеется, внутренний голос отреагировал мгновенно. “Тебе здесь упырей недостаточно?” – задал он вполне уместный вопрос, но ответа не получил.
День прошел в мелких повседневных заботах, присущих каждому смертному, каждому обычному человеку, а вечером настало время посещения Ордена. Отсюда начиналась вторая жизнь Себастьяна – хладнокровного, умудренного жизненным опытом охотника на вампиров. Жизнь того, кем он стал очень-очень давно и в ком он с удовольствием потерял бы себя настоящего.
Уже стоя на пороге, Себастьян решил прихватить серебряную саблю: во-первых, охотник без оружия, как рыцарь без коня и доспехов, всерьез не воспринимается, а во-вторых, лучше полагаться на сталь, чем на честное слово кровопийц.
@музыка: Rosenstolz
