Listen how calmly I can tell you the whole story
Мое существование сегодня, то есть уже вчера, можно считать полностью оправданным, ибо оно было наполнено полезными действиями: навестила бабулю, развлекла ее немного болтовней; навела порядок в доме, уложившись в рекордно короткое время – и отправила себя культурно проводить свободный вечер. В «Доме кино» шли «Лондонские каникулы» - как можно заключить из названия, фабула фильма сходна с классическим сюжетом с участием Одри Хепберн. Юные принцессы Маргарет и Елизавета отпрашиваются у монарших родителей провести ночь победы вне стен Букингемского дворца, на улицах Лондона вместе с ликующими подданными – и конечно же благопристойный и до одури скучный вечер, срочно организованный королевой-матерью для возжаждавших веселья и свободы дочерей, проваливается благодаря живому нраву Маргарет и случаю (а как же без него!). Принцесс увлекает поток событий, забавных, опасных, романтических и трогательных – в итоге, конечно, все разрешается благополучно, и каждая получает в награду сокровище – возможность вспоминать, возможно, лучшую ночь в своей жизни.
Приятный фильм для выходного вечера. Вдохновленная идеей прогулки – в качестве одной среди множества таких же праздных людей – пошла пешком до Горьковской. И даже не удивилась, а всего лишь отметила почти без эмоций разницу в звучании внутренних струн. Несколько лет назад я летела бы, не касаясь земли, счастливая внешними обстоятельствами – свобода, ясный вечер, центр города, красота и таинственность утекающего с каждой минутой закатного света. И внутри для меня одной играл бы сдержанный, в меру торжественный и радостный марш, ритму которого подчиняется шаг, и – нет, не бабочки – пузырьки шампанского, легкая эйфория. А нынче все тихо и только рой неясных, сбивчивых мыслей о чем-то неконкретном, но тем не менее эта непрочная завеса закрывает глаза ума, и я смотрю, но не вижу и не чувствую. А может быть, дело просто в не слишком ласковой погоде…
Минул месяц, и только теперь я собралась написать о важнейшем событии последнего времени – о наступлении лета. Молчите, критичные языки с насыщенной жизнью – все равно я буду писать о погоде и природе. О том, какое это наслаждение – в один из немногих жарких дней ощущать освобожденной от одежных покровов кожей ласку солнца и ветра. О том, как здорово забрести на неведомую окраину города, где сладко пахнет персидской сиренью и скошенной травой, где улицы без названия, пятиэтажки не видны из-за деревьев, которые, сплетаясь ветвями, образуют высокие таинственные своды. Как славно потеряться в неизвестной географической точке, обнаружить новый дикий парк и упасть в знойную траву, с полным ощущением жизни в каком-нибудь незначительном провинциальном городке, «гордящемся присутствием на карте». Такие моменты пополняют сокровищницу моей души и на какое-то время милосердно помогают забыть, что где-то далеко, почти что в другом измерении, без меня приходит в упадок и разруху любимый старый деревянный дом, которому год от года достается все меньше заботы и внимания. В начале лета тоска была так велика и невыносима, что я написала обширное послание моему дорогому Ф.Л. – умудрилась высказать ровно то, что чувствую, после чего расстройство затихло. Но моментами возвращается – когда я улавливаю его обрывок и сознательно углубляюсь в беспокойство.
А еще мне кажется, что ночи нынче не такие белые, как обычно.
Приятный фильм для выходного вечера. Вдохновленная идеей прогулки – в качестве одной среди множества таких же праздных людей – пошла пешком до Горьковской. И даже не удивилась, а всего лишь отметила почти без эмоций разницу в звучании внутренних струн. Несколько лет назад я летела бы, не касаясь земли, счастливая внешними обстоятельствами – свобода, ясный вечер, центр города, красота и таинственность утекающего с каждой минутой закатного света. И внутри для меня одной играл бы сдержанный, в меру торжественный и радостный марш, ритму которого подчиняется шаг, и – нет, не бабочки – пузырьки шампанского, легкая эйфория. А нынче все тихо и только рой неясных, сбивчивых мыслей о чем-то неконкретном, но тем не менее эта непрочная завеса закрывает глаза ума, и я смотрю, но не вижу и не чувствую. А может быть, дело просто в не слишком ласковой погоде…
Минул месяц, и только теперь я собралась написать о важнейшем событии последнего времени – о наступлении лета. Молчите, критичные языки с насыщенной жизнью – все равно я буду писать о погоде и природе. О том, какое это наслаждение – в один из немногих жарких дней ощущать освобожденной от одежных покровов кожей ласку солнца и ветра. О том, как здорово забрести на неведомую окраину города, где сладко пахнет персидской сиренью и скошенной травой, где улицы без названия, пятиэтажки не видны из-за деревьев, которые, сплетаясь ветвями, образуют высокие таинственные своды. Как славно потеряться в неизвестной географической точке, обнаружить новый дикий парк и упасть в знойную траву, с полным ощущением жизни в каком-нибудь незначительном провинциальном городке, «гордящемся присутствием на карте». Такие моменты пополняют сокровищницу моей души и на какое-то время милосердно помогают забыть, что где-то далеко, почти что в другом измерении, без меня приходит в упадок и разруху любимый старый деревянный дом, которому год от года достается все меньше заботы и внимания. В начале лета тоска была так велика и невыносима, что я написала обширное послание моему дорогому Ф.Л. – умудрилась высказать ровно то, что чувствую, после чего расстройство затихло. Но моментами возвращается – когда я улавливаю его обрывок и сознательно углубляюсь в беспокойство.
А еще мне кажется, что ночи нынче не такие белые, как обычно.
. Я обещала ее себе столько лет, что уже такое чувство - поскорей бы сделать и забыть)). Внутреннее оформление по факту не идет ни в какое сравнение в тем, что задумывалось: если начинать доводить ее до воображаемого идеала, можно корпеть еще лет сто. Постараюсь, в возмещение, оторваться на переплете. 
/>
