Listen how calmly I can tell you the whole story
Здравствуй, мой заброшенный дневник.
Чем дольше я молчу здесь, тем меньше слов находится, когда выпадает время, желание или необходимости говорить. Слияние мысли, которую не проговариваешь ни мысленно, ни тем более устно, с непосредственным ощущением так сильно и неразделимо, что теряется всякий смысл разбирать эти ветви, переплетенные вьюном - все равно сломаешь, оборвешь листья, стряхнешь скромные цветы, и глубина, красота сложности взаимопроникновения нарушается, и теряется всякая ценность... Но я попробую рассказать вам об Августе - позже, когда граница будет пройдена.
А завтра уже Осень, как ни сложно, как ни странно это слышать и сознавать. Последние двадцать девять минут долгожданного, быстролетящего, неуловимого лета. Первое сентября для меня всегда - гораздо больше начало нового сезона и новой жизни, чем первое января. Завтра оно придет, это новое бытие, перемены еще незаметны, но неизбежны, и золотой шар не удержать, с каждой минутой, с каждой секундой его качение по наклонной поверхности все быстрее. К смерти.
Но до этого Город еще полыхнет кленовым пожаром, и наши души тоже займутся волнующим огнем, и будут в счастливой эйфории смотреть, как, не жалея ничего и никого, танцует Осень. И наши глаза глотнут высокой, звенящей небесной сини, и наши груди наполнятся колким, свежим, хрустальным воздухом. И мы пойдем смотреть, как одно превращается в другое, не меняя сути - храм и зеркало, и рубины. И мы облачимся в цвета Осени, и добудем из небытия осенние книги. Мы разбудим память и улыбнемся ей. И хотя бы пару минут - но мы будем счастливы.
Чем дольше я молчу здесь, тем меньше слов находится, когда выпадает время, желание или необходимости говорить. Слияние мысли, которую не проговариваешь ни мысленно, ни тем более устно, с непосредственным ощущением так сильно и неразделимо, что теряется всякий смысл разбирать эти ветви, переплетенные вьюном - все равно сломаешь, оборвешь листья, стряхнешь скромные цветы, и глубина, красота сложности взаимопроникновения нарушается, и теряется всякая ценность... Но я попробую рассказать вам об Августе - позже, когда граница будет пройдена.
А завтра уже Осень, как ни сложно, как ни странно это слышать и сознавать. Последние двадцать девять минут долгожданного, быстролетящего, неуловимого лета. Первое сентября для меня всегда - гораздо больше начало нового сезона и новой жизни, чем первое января. Завтра оно придет, это новое бытие, перемены еще незаметны, но неизбежны, и золотой шар не удержать, с каждой минутой, с каждой секундой его качение по наклонной поверхности все быстрее. К смерти.
Но до этого Город еще полыхнет кленовым пожаром, и наши души тоже займутся волнующим огнем, и будут в счастливой эйфории смотреть, как, не жалея ничего и никого, танцует Осень. И наши глаза глотнут высокой, звенящей небесной сини, и наши груди наполнятся колким, свежим, хрустальным воздухом. И мы пойдем смотреть, как одно превращается в другое, не меняя сути - храм и зеркало, и рубины. И мы облачимся в цвета Осени, и добудем из небытия осенние книги. Мы разбудим память и улыбнемся ей. И хотя бы пару минут - но мы будем счастливы.
. Я обещала ее себе столько лет, что уже такое чувство - поскорей бы сделать и забыть)). Внутреннее оформление по факту не идет ни в какое сравнение в тем, что задумывалось: если начинать доводить ее до воображаемого идеала, можно корпеть еще лет сто. Постараюсь, в возмещение, оторваться на переплете. 
