Привет, дневник.
Ну что тебе сказать… Полупрозрачное, но стойкое ощущение того, что я неудачница. Начала печатать книгу – коллега заказала в подарок мужу трилогию о приключениях Петра Куканя – на середине первого тома закончились чернила в принтере. И ведь ничто не предвещало. А я-то уж все рассчитала, собиралась сегодня провести вечер за шитьем блоков, а на неделе съездить их обрезать, потом склеить переплет… Вот тебе и «рассчитала»: человек предполагает, а кто-то там высоко на небе – располагает.
Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, за только не возьмешься. Вчера бабушку положили на операцию; началось в два часа, а во сколько закончилось – даже не представляю, была в больнице после работы, в седьмом часу, операция все еще шла. Сегодня мама ходила на разведку: бабушка в реанимации, под аппаратом искусственного дыхания, погружена в медикаментозный сон. В палату, разумеется, не пускают. Врачи говорят, что все прошло нормально – учитывая ее возраст и сопутствующие заболевания; но когда ожидаешь совсем другого развития событий, думаешь, что все сложится легко и просто, без всяких там страшных слов типа «реанимация», в голову начинают лезть мысли… Говорят же «умножающий знание – умножает печаль». Вот и со мной так же. Начитаешься медицинских страничек в газетах, насмотришься всякой чертовщины вроде «Хауса» - и на основании этих даже не то что начальных, а воображаемых врачебных познаний все задаешься вопросами: «А что, если…» и «А вдруг…» Нет бы поверить профессионалам, что все хорошо, все по плану, и успокоиться, и помочь ноосфере позитивными мыслями – нет! Я предпочту накручивать себя, строить предположения, одного другого страшнее и тревожнее. В условиях недостатка информации нелегко удержаться от паникерства - ну а где на выходных сыщешь лечащего врача, чтобы эту информацию добыть? Я отлично понимаю, почему они никогда и никому не дают своих телефонов – родственники пациентов же душу вынут, невзирая на день недели и время суток.
Нда… но объективно все равно много вопросов и сомнений. С одной стороны, невозможно же оставлять бабулю с травмированной ногой, обрекая ее на все мыслимые ограничения и, вероятно, осложнения – а с другой – а если операция спровоцирует разрастание опухоли? Ведь такие случаи, к сожалению, не редки…
Ой, ладно, я опять ударяюсь в измышление всяческих неприятностей. Иногда кажется, что если назвать их по именам, подумать о них, предугадать – они никогда не случатся.
Нет-нет, надо верить, что все сложится благополучно. Ведь нет оснований полагать обратное.
Вчера, в приступе душевной слабости, поплакалась Ф.Л. Он не жалеет и всегда говорит правду, но при этом умеет утешать и поддерживать. Полегчало.