Listen how calmly I can tell you the whole story
Мир был слишком обыден, груб и скучен, и он ступил в чертоги воображения и духа, все же подумали - он шагнул под полог безумия. Его смелый разрыв с неизбежной реальностью продолжает волновать и вдохновлять. Прошло сорок лет, и после монументальной картины Висконти еще один киноавтор, сведенный с ума Сказочным Королем, отважился на свой лад поведать эту удивительную историю.
Один человек, одна судьба, одни и те же события - и два отличных взгляда. Если бы для трактовок Мари Ноэль и Висконти нужно было подобрать физические символы, это были бы чистое облако и сумрачное пламя преисподней. От классической (для удобства признаем ее таковой) тетралогии веет духом... римско-имперским, периода заката. Торжественность и пышность несут налет грядущей драмы, эта лента - что истлевающий тяжелый королевский бархат или темнеющая бронза - величие, уже пропитанное духом распада. Мари Ноэль рисует совсем иными красками, ее не привлекает подавляющая роскошь, темные комнаты, где в герметичном космосе всходит и разрастается одиночество безумия, отчужденные снежные пейзажи. Регулярные парки, блеск свечей в зеркалах бальных зал, золотое и алое великолепие театра, прозрачный воздух альпийских просторов, солнце. Этот светлый романтический антураж, свойственный девятнадцатому столетию, каким оно воспринимается с нашей дистанции - всё же обобщенная картина, удобный фон для исторического фильма, предназначенного для широкой аудитории, но вместе с тем из него логично следует развитие тех черт характера, тех особенностей мировосприятия Сказочного Короля, которые были отобраны для нового художественного образа. Порывистый, непосредственный, открытый мальчик, столь невинный в своем безоглядном увлечении неосязаемой красотой Музыки, так страстно ищущий дружбы и поддержки своего идола, жаждущий единомыслия и понимания. Но, как нередко случается, принадлежность к сильным мира сего обернулась для этой трепетной души несчастьем - ибо наличие силы, то есть власти всегда предполагает долг и обязанность. И что делать, когда сердце требует воздавать этот долг искусству, воплощая в реальность мечты о минувшей героической эпохе, а обязанности правителя диктуют необходимость двигать армии, рассчитывать статьи бюджета, разбираться в политической чехарде? Людвиг у Висконти кажется более устойчивым к бремени королевской участи, но он уже отравлен; в его душе время от времени поднимают голову мрачные демоны, чтобы однажды вырваться наружу. Невозможно не предположить в человеке с таким пронзительным взглядом некой снедающей страсти, которая к тому же помножена на одиночество, стремление любить и принимать любовь в ответ, на острое восприятие Красоты. Висконти не погрешил против исторической правды, придав фильму вид документализированной истории болезни, ибо династия Виттельсбахов была столь же поражена проклятием безумия, сколь предана искусству в разнообразных его формах. Мари Ноэль же дает понять, что сумасшествие Сказочного Короля - благоприобретенное, развившееся под влиянием всё той же реальности, столь несходной с желаемой картиной мира. У нее получилась грустная сказка о крылатом мальчике, от которого требовали быть земным королем.
Кто оказался ближе к истине в своем видении Людвига Баварского? Грани личности не поддаются исчислению. По-видимому, истина, как всегда - в единстве черт.