Мои дороги, ставшие привычными... то есть, к тому, что путь дарит, привыкнуть нельзя - можно к самому факту наличия дороги, как символа, ставшего с некоторых пор слишком часто встречающимся.
Я поняла, чем хотела бы заниматься по жизни: путешествовать и писать путевые заметки. Первое - для себя. Впитывать чувства, впечатления, те самые, улавливаемые каким-то шестым, надсознательным, анализатором. Я много раз писала об этом... Второе - для людей. Или тоже для себя? Ставлю этот вопрос, потому что не отличаюсь альтруизмом и редко-редко испытываю насущную потребность сделать что-нибудь хорошее для ближнего своего. Обычно так происходит, когда напоминаешь себе: «Ау, о людях подумай! О себе - довольно...» Так вот, путевые заметки. С одной стороны, это попытка поделиться с людьми атмосферой, бескорыстное желание подарить магию и очарование момента Дороги. Стремление разделить радость, ибо она велика для меня одной. Правда, все благие намерения, чтобы кто-то там смог пережить всю эту Красоту, вмиг улетучивается, когда слышишь: «Да, здорово...» Тут ты понимаешь, что твои излияния не воспринимаются, как ожидаешь - всей душой, до дрожи, до того, чтобы в окружающей мире начать видеть чужие пейзажи. Вот она, вторая, эгоистическая сторона. Ты пишешь, потому что в руке остается память. Ну или потешить самолюбие - мы и там, мол, побывали.
Пойду по нарастающей.
Вчера своими глазами видела Серую Жемчужину. То есть это был самый обыкновенный отель, построенный в виде небольшого замка. Но серовато-белый, со сложной архитектурой выступов, с башенкой. И так он смотрелся в подсветке в ночной тьме, посреди снега, на краю обрыва, поросшего елями, что не мог в нем жить кто-либо, кроме Артура Берга.
А еще вернулось мое чувство весны. То, что люблю больше всего на свете. Попытаюсь сделать набросок чистыми тонами. Яркое солнце, чистейшее небо, очень высокое и какое-то тонкое. Еще есть снег, но уже капель повсюду. Капли, струйки искрятся чище кристаллов Сваровски. И холодный, влажный, свежий ветер, несущий аромат талого снега, что-то морское - как обещание счастья.
Потом - мокрый асфальт, в котором отражается синее небо, несется сотнями километров под колеса. Потоки дождя в лобовое стекло. Солнце и сосны. Лоскут синей тучи, растянувшейся в полнеба, словно затягивается в воронку у горизонта. И там, за краем и за сизо-синим покрывалом - все то же зловеще-желтое, невероятное по силе, будто последнее, солнце.
Почему я оказалась там? Просто Риварес - на самом деле страшнейший провокатор, он так расписал необыкновенное очарование вновь поставленного спектакля, что я возгорелась желанием посмотреть - ЧТО ОНИ СДЕЛАЛИ ТАКОГО, раз восхищен столь тонкий ценитель...
Прежде всего: я не считаю и никогда не считала, что Виктюк - неприличен. В высшей степени нелепо называть искусство, тем более театральное, неприличным. Разумеется, ханжи были и будут. Но от их возмущенных воплей прекрасное не станет ужасным. Надо лишь приложить небольшое усилие, постараться и увидеть в новом, необычном - Красоту, Мысль, Эмоцию - вполне нормальные понятия, не выходящие за пределы общечеловеческой морали. Уверяю, оно того стоит! Любая работа над собой, направленная на расширение собственных взглядов, всегда оправдывается. Только надо честно и бескомпромиссно, не отступая и не жалея себя...
Сам Жан Жене считал, что в "Служанках" должны играть мужчины. И с этим сложно поспорить, посмотрев спектакль. Женщина... в ней нет этой дикости, этой безумной, оглушающей силы, нет... надрыва, что ли? Ну не сможет женщина вот так взорвать зал тишиной, криком крича: "Мадам прекрасна, Мадам нежна!!!" - чтобы зал замер, боясь выдохнуть, боясь жить в эти секунды, боясь помешать безумству момента.
Простая, казалось бы, история ненависти двух сестер-служанок к своей взбалмошной госпоже, немного юродивой, беззаветно и наивно любящей своего оклеветанного Месье - не такая уж сенсация. Но у Виктюка эта история подана в сюрреалистическом антураже, где смешались мотивы французских шансоньеток, балетная пластика, элементы театра Кабуки, каноны древнегреческих трагедий, мидийские костюмы, фантастический грим, европейский психологизм и некоторая абсурдность монологов - и в результате мы получаем неописуемую фантасмагорию, замешанную на сильнейших человеческих чувствах. Даже нельзя сказать, что содержится в квинтэссенции: страсть, ненависть, любовь, безумие - это просто очищенная ЭМОЦИЯ, первородный элемент, самая суть духа.
То, как мастерски перевоплощаются служанки в свою госпожу, как точно копируют ее манеру речи, жесты, слова - лишнее доказательство тому, что они - только кривые отражения, пародии, тени, не способные существовать сами по себе, сколь бы они не тщились обрести свободу. И кроваво-алое платье-мантия - символ не свободной воли, а грядущей гибели. Черно-алая гамма Клер и Соланж - это их страх и желание крови, их зависть и раболепство. Черно-белая гамма Мадам и Месье - стремление к любви, к непорочной идее Любви - ибо как может быть нечиста Идея?
Но довольно метафизики. лучше один раз увидеть, чем сто раз прочесть, не так ли?
галерея №1
галерея №2
Оля,однокурсница [прикладывает учебники к животу, как будто пояс смертника]:
-Я взорву это здание своими знаниями!!
Женя:
-Разве что немного повредишь...
Профессор Горюнов на лекции по философии:
-У первобытного человека было мифологическое сознание. Прежде чем пойти на охоту, надо было попеть, поплясать, опять же, грибов поесть.
Письма Оскара Уайльда на моем столе вызывают нездоровый интерес родичей. "Ага, - говорят они, вертя книгу в руках, - он же вроде был того..." И очень выразительно при этом на меня смотрят. Дорогие, прошу понять: я их читаю не из-за слюнявых признаний в любви к Бози, а потому, что это - шедевр эпистолярного жанра. Каждый, знаете ли, видит и понимает в меру свое испорченности. При желании паскудную подоплеку можно найти где угодно.
Гуляю последний день - и снова в бой. Но теперь, конечно же, будет легче, потому что скоро весна, свет, первые грозы и сирень. Сирень! И даже если она сведет меня с ума раньше, чем я успею сделать что-то дейсвительно нужное для этого мира, я не буду в претензии. Ей - можно!
Меня пугают связи, закручивающиеся вокруг моей персоны, но... НО! Ведь я дала себе обещание-клятву: не отступать. Смело шаг вперед, и еще, и еще один - а потом разбежаться и взлететь. На взлете ведь не бьют... Приучаем себя к мужеству. Нелегко, да. А жизнь вообще штука нелегкая, и никто мне не говорил, что можно просто так, без усилий, коптить это глубокое небо.
Доступ к записи ограничен
Все мы с приветом, но меру знать надо.
Влюбленность - это легкая форма шизофрении.
Юридически безграмотный человек - просто дурак.
Людей нужно любить. Не до смерти, конечно.
Назовите мне, где и кому хватает денег.
Форма наказания - повешенье на местном баобабе.
Я помню, когда Екатерина II попыталась привнести в Россию европейские порядки... (сразу представляется голос Радзинского)
© А.В.Фомичев
Эти два перла легли мне на душу, поскольку в то время я была без ума от одного товарища ниже названной профессии.
Кто не революционер - тот труп. Живой.
Революционеры гибнут за счастье человечества вообще.
© А.В.Фомичев
Доступ к записи ограничен
Индиго — ищущий
Индиго, как правило, не следуют правилам и требованиям общества. Оперируют истиной и духовностью, легко проглядывающейся сквозь фальшивые идеалы и политические амбиции. Посему часто бывают отвергнуты обществом. Они приспособились жить в обществе, но в пределах собственной защищенной территории.
А ночью, в 2:40, чрезвычайно альтруистичная охотница Лу переводила однокурснице предложения, которые предполагались для перевода на экзамене. Я, конечно, сама скромность, но все же: кто бы другой забыл себя ради ближнего? А можно мне не ставить памятники, не вознаграждать денежным эквивалентом, не слагать баллады, а просто перевести на бюджетное отделение? Ну чего вам стоит, а?
Min cello är inte min röst.
Jag har inga eggande noter och toner.
Apropå, jag kan inte spela cello
och jag är inte vacker,
och det är inte möjligt för mig att förandras.
Därtill är jag ingen vanliga studentska,
som drömer om friar och gillar katter.
Även om man knypplar omkring mitt namn:
Jag uppdiktade det själv på natten,
ett hundra tjugo fem andetag och år sedan.
Man väntade inte på mig på balen i underlandet,
därför att ovackra rödhåriga tjejer får inte komma dit,
för att inta ej lediga prinsar och minnesångare –
det räcker ju inte för alla.
Även om man söker solljuset i mitt hår:
jag säger, att det är bara henna och frisör’s mästerskap.
Jag räcker inte heller för alla prinsar,
som är trötta på skönheter och askungar
och ville bara prata.
Prata om kloka saker.
Ibland tråkar det ut att prata, då låtsas jag vara döv
och grävar mig ner i böcker och dikter.
Доступ к записи ограничен
Размер: 100*100
Вес: чуть больше 20Kb
Первый опыт - результат соответственный. Эх... практиковаться надо.
В ночь со 2-го на 3-е, ибо водитель порол горячку, утверждая, что на таможне дикие очереди, мы выехали в Финляндию. Я люблю ночные поездки, в них есть особое очарование, можно размышлять, неотрывно глядя на мелькание черных деревьев. Но когда мысль из разряда насущного переходит в состояние наваждения, становится сложно. Когда в мозгу бьется одно имя, один сюжет. Двадцать семь часов бодрствования, из которых четырнадцать - в дороге, за беспрестанным мучительным переживанием одной сцены, будто пластинку памяти заело...
Затем - два чудесных дня, холодных, снежных, солнечных. Лу встала на горные лыжи, что оказалось не так уж сложно, как ожидалось. Правда, стоя на склоне, охотница опрометчиво разрешила инструктору внести ее в список психов, так что теперь мучается: а вдруг он воспользовался разрешением?
И обратно. Возвращение домой, к привычному, обыденному, такому скучному.
Если честно, я хотела бы сорваться в путешествие, никого не предупреждая, ничего не планируя. Просто в один прекрасный день уехать на рассвете, куда глаза глядят. Не оставляя контактов. Объехать вокруг света и... может быть, не вернуться на Родину. Не понимаю, отчего. Несмотря на всю любовь к этой стране, не вернуться. Бродяжничество поселяется в крови, а значит, дороги домой уже не будет, ибо домом станет весь мир.
Само по себе сочетание непривычное, странное и, думалось, не слишком удачное.
Труппа Михайловского - одно из немногих явлений, которые увлекают. Порождает не сиюминутный восторг, а некое чувство, сходное с влюбленностью.
Никакой ожидаемой в таких случаях пародийности или пошлости. Чистое искусство. Настоящее, серьезное. Это не мужик, изображающий женщину в образе лебедя. Это мужчина, танцующий со всей ответственностью профессионала, с нежностью и изяществом, присущими балету. Точность, вымеренность их движений, легкость, беззвучность шага - все это ново. В них нет ни грамма обычной мужской напористости, незатейливой грубоватости. Только упругая сила и энергия, сдержанные правилами танца и очертаниями тела.
Это единение изначально должных быть вмсете сущеностей, приводящее к идеальному, к совершенному. Даже с расстояние довольно близкого ты не увидишь изъянов или досадных несоответствий - их просто нет. Тонкие гибкие руки, точеные, не по-мужски изящные силуэты, ноги в тисках пуант. Ты видишь существо еще более прекрасное, чем женщина в ее чистом обличии - лишь тяжеловатые черты лица выдают тайну. Но блеск глаз, но шальные улыбки, в которых и радость от процесса дарения себе зрителям, и упоение танцем, и капелька лукавства - они похищают сердце.
...этих слов хватило бы тому, кто приобщен. Но... Лишь немногим повезло перенестись в этот чарующий мир.
Совершенная награда - пережить весь мрак и ужас Замка Тысячи Миров - чтобы затем окунуться в Любовь. Любоь, далекую от того суррогатного чувства, главной опорой которого служит оттиск печати в паспорте. От пошлости обывательской семейной жизни.
Так любить, так умирать - и мука, и высшее счастье.
Пусть кто-то скажет - вымысел, такого в настоящей жизни не бывает. А какова она, настоящая? Побьюсь об заклад - такая, как на этих страницах. Недостижимая. Пусть вокруг жала ехидны, "понимающих" ухмылок. Идите к черту! Я теперь обладаю наиценнейшим - воспоминаниями, чувствами, мыслями, словами, движениями Всех. Всех. И могу раз за разом окунаться в щемящую тоску Осени. Пить пьяный аромат сирени. И никто не посмеет вторгнуться в это царство. Никто.
“ Наслаждение – прекрасному телу,
И Боль – прекрасной Душе.” –
И чтобы убедиться, что твоя душа прекрасна, - а иного я не принял бы в тебе, - мне нужно было увидеть , что она способна терпеть Боль… Боль , подобную той, что выносила моя душа, когда моя жизнь трепетала в твоих руках. Я должен бы ненавидеть тебя за то, что ты сделал…Но ненависть унижает меня, унижает невыносимо, гораздо больше, чем могли бы унизить любые падения, любое насилие, и …вечная мука стыда при вспышке воспоминаний. Но – нет.
Это было бы недостойно нас обоих. Слишком дёшево, чтобы вот так отдать и забыть….Или того хуже!- всю жизнь рвать себя на части от “Несовершённого”…
Я довёл свою ненависть до вершин своей гордости.
Этого никому не понять. – разве что, кроме тебя…
Я знал, что только боль, чудовищная боль, обнажит твою Душу, и я смогу, наконец, видя её слёзы, сказать, что люблю тебя за всё, что ты со мной сделал…
Я мог бы покинуть тебя в ненависти, и ничего бы больше не было. Было бы вычеркнутое из памяти и жизни страдание, и …вечная мука стыда при вспышке воспоминаний.
Но – нет…
Это было бы недостойно нас обоих.
Ты ведь тоже не сразу понял.
Ты сам не верил, что твоя Душа – прекрасна! Слишком уж она черна.
Так вот, теперь ты знаешь. И это ещё не предел. Теперь ты снова можешь быть сильным, жестоким, чёрным, вероломным. Каким угодно! Это тебе не поможет… Потому что теперь ты знаешь, что такое Боль.
Именно эта Боль, не сравнимая с любыми лишениями бренного тела, с жизненными трудностями или невзгодами, с проблемами, что есть у всех или почти всех. Нет! Это – нечто особенное, согласись! Я говорю с тобой, потому что знаю, что ты – слышишь .Я не верю, что тебя больше здесь нет.
И твоя душа полна мною больше, чем всем остальным.
Я могу любить тебя. Простить тебя. Даже если сможешь забыть. Мы теперь одной крови. Я счастлив. Иначе мне пришлось бы…
Я счастлив, я отравлен до конца. Я увидел то, что хотел, я оправдан твоей агонией, как своей.
Наверное, я – чудовище жестокости. Возможно, так оно и есть.
Но мы, как дети, уже научились принимать мир безоговорочно, только причины иные. Кое-что узнали, поняли…
Всё. Пока всё.
Поль. Твой, насколько
Это возможно
Вообще
Для
Поля.
© Артур Марьяш