Лоликон

Я затосковала. Захотелось еще разок заглянуть в светлые глаза, увидеть сдержанную улыбку, улышать тихий проникновенный голос - этот голос мог убедить меня практически в чем угодно, даже не взирая на мое внутреннее несогласие.



Мудрый, спокойный, дисциплинированный, удивительно добрый. Не потому удивляет, что доброта его таких уж фантастических размеров - просто сегодня она редко встречается, вот и смотришь на человека, которому не безразличны окружающие, как на музейный экспонат. Да он каждой серой мыши и бледной моли внушил необоримую уверенность в том, что она - королева. Немногое нужно, чтобы оставить себя в чьем-либо сердце. И я ему благодарна. За то, что однажды он объяснил мне: я - не эмансипе. Я женщина - я должна быть беззащитной, нежной, хрупкой; защищать меня от окружающего грубого мира, сдувать пылинки с моих лепестков - забота рыцаря в стальных латах. Так он учил, с отеческой заботой заправляя мне белые манжеты в рукава куртки, чтобы не дай Бог не запачкались.



И напоследок сказал, подмигнув: "Улыбайся! Тебе идет улыбка".

---

День Всех Влюбленных, или еще один провал

В кои-то веки решила сходить на культурное мероприятие, то бишь на столь разрекламированную вечеринку в "Родео Драйв". Подружка добиралась в час пик с Пионерской. Одного мы с ней не учли - в бесплатных мышеловках не бывает хорошего сыра. У меня есть несколько версий, почему мне все это пришлось не по душе. Либо я настолько консервативна и не воспринимаю совеременные методы "оттяга" как должное, либо развлечения в духе "выпить-покурить-покричать-поприставать" - действительно на грани.

В общем, побродили-побеседовали с Лизой и единогласно решили, что в следующий раз пойдем в театр.



P.S. Скучаю по школьным дискотекам

---

Everloving

Бывают такие дни, когда я готова убить любого, кто попадется на моем пути.

А бывает и по-другому - но гораздо реже

---

Новый семестр...

... подкрался незаметно, хоть виден был издалека. Ну что сказать? Я счастлива безмерно. Опять неправда.... Не то чтобы прямо скачу от радости, что вернулась в ставшие родными стены, встретила одногрупников-однокурсников и т.д. Просто надоело бездельничать, хочется деятельности. Вот чего хотела - то и получила в полном объеме. В этом полугодии уже не будет льготных занятий и легковесных заданий. Программа-минимум выглядит так:

1. написать две курсовые, одна из которых по введению в специальность;

2. сдать доклады по всемирной истории;

3. прочесть большую и умную монографию по истории России;

4. докопаться до истины в вопросе взаимоотношений Скандинавии и НАТО.

К этому можно добавить активное изучение шведского-английского и прочее. В общем, скучать будет некогда.

---

Посвящение А.Б.

Слава древним богам, солнце садится!

Скоро иссякнет жара,

В прохладе ночной земля возродится

И зацветет – до утра.

Лишь тебе не несет утешенья закат,

Что ему до людского страданья?

Снова ужасом вязким и болью объят,

Забытья ищешь в прошлом, за гранью.

Ты хотел новой жизни, малыш, - вот она.

Поборись за нее со смертью!

Но не думай, что будет легка и вольна

Эта жизнь в Новом Свете.

Ты покуда не знаешь мира, дитя.

Ты о нем судишь по книгам.

Слушай: не важно, как зовутся края;

Здесь все то же – подлецы и интриги.

Здесь такие, как ты, – товар ходовой.

Любят делать шутов из невинных.

Надевай поскорее костюм шутовской

И прибейся к толпе арлекинов.

Не горюй, что ты – никудышный артист,

Этим зрителям немногое нужно.

В балагане научат под топот и свист

Становиться безвольной игрушкой.

Из огня лихорадки, из горнила греха

Выйдешь ты уж не ангелом нежным.

Одиноким, циничным, безумным слегка,

Станешь дьяволом с холодной усмешкой.

Все пророчества сбудутся, но не сейчас;

Помолись-ка, упрямец, разбитому богу

И поверь – непременно наступит твой час,

Будут силы для дальней дороги.



1.02.2007

---

Это нормально?

Правильно ли это? Хотя, что за странный вопрос? Еще никому не удавалось прожить две жизни, а после проанализировать, которая из них соответствовала установленному образцу. Впрочем, соврала. Прецеденты были:

[надпись на мемориальной доске, перенесено построчно]

В этом доме

в 1946-1977 гг.

жил дважды

Герой Советского Союза

Степан

Елизарович

Артеменко.

С неделю, наверное, живу судьбой другого человека. И ладно бы, если бы он был действительно человеком, а то так - идея. И все по пошлейшему сценарию: "ум с сердцем не в ладу". Я уже поверила в эту красивую грустную сказку с очень плохим концом, оставляющим место для фантазии. Поверила сердцем. А разум сказал: "Ну-ну, что еще? Пора бы тебе знать, что всего этого не было и, к великому счатью человечества, быть не может. А ты? Ты полюбила призрак и радуешься, будто ему от твоей любви стало теплее. Что ж, случается, что к 18-ти годам люди не наживают ума."

Бог с тобой, родилась бы ты лет на 140 раньше и не в Российской империи, и чье бы место ты заняла? Милой дворяночкой с огневой душой, считающей себя вправе решать, кто Иуда, а кто - нет? Вдовой с непреходящим чувством вины? Партийной активисткой? Может быть, венгерской танцовщицей, которую неприлично выводить в свет? Или девицей, так нежно любящей цветы майорана? Все в пустую. Его не было даже тогда! Будь добра, смирись, если не собираешься в ближайшее время сходить с ума. Хочешь, напиши стишок - может, полегчает.





Даже смешно: на фоне такой трагедии совершенно мелочевая радость - линзы заказала. Мир с четкотью до единицы. Это не академические очки, прибавляющие пару лет.

@музыка: "Реквием" Моцарта

@настроение: я бы заплакала, да слезы давно закончились

---

"Умереть по высшей категории"

Я хочу, чтобы все было хорошо.

Откуда взялся Лиевский?

@музыка: Moby "Sleeping away"

@настроение:

---

Ухожу! К черту! К дьяволу! В монастырь!

Настроние опустилось на уровень плинтуса после общения с работниками библиотеки. Извините, ваши мысли, дорогие мои, я читать не умею, посему действую методом проб и ошибок. От фразы "Куда пошла? Мы закрыты!" из уст библиотекаря меня не то что покоробило - хотелось ответить в том же стиле. Я прекрасно понимаю, что привоз книг - причина уважительная, но хамить-то зачем?



Хотела вчера вечером написать стихотворение - хотя бы 12 строк, чтобы дать понять: еще помню и все так же сильно люблю. Но... слов мне не подобрать. Переполняют чувства; казалось бы, знаю его досканально и понимаю (или просто думаю, что понимаю), а слов - тех самых, нужных - не найти. Все, что лезет в голову - бесполезный пафос, прикрывающий красивым звучанием пустоту и неискренность. Именно по отношению к этому человеку - Боже, ну какой он человек! Его никогда не было и не будет! - мне не хочется быть притворной. Его и так слишком часто обманывали. После n-ной по счету провалившейся попытки прихожу к выводу: этот комок противоречий не облечт в слова. Что ж... Есть еще сонет Шекспира.

Alas, 'tis true I have gone here and there

And made myself a motley to the view,

Gored mine own thoughts, sold cheap what is most dear,

Made old offences of affections new;

Most true it is that I have look'd on truth

Askance and strangely: but, by all above,

These blenches gave my heart another youth,

And worse essays proved thee my best of love.

Now all is done, have what shall have no end:

Mine appetite I never more will grind

On newer proof, to try an older friend,

A god in love, to whom I am confined.



Then give me welcome, next my heaven the best,

Even to thy pure and most most loving breast.

Да, это правда: где я ни бывал,

Пред кем шута ни корчил площадного,

Как дешево богатство продавал

И оскорблял любовь любовью новой!

Да, это правда: правде не в упор

В глаза смотрел я, а куда-то мимо,

Но юность вновь нашел мои беглый взор,

Блуждая, он признал тебя любимой.

Все кончено, и я не буду вновь

Искать того, что обостряет страсти,

Любовью новой проверять любовь.

Ты - божество, и весь в твоей я власти.



Вблизи небес ты мне приют найди

На этой чистой, любящей груди.

---

You wanna rock!

Итак, второй день свободы от навязчивых мыслей из серии: как сдать историю/психологию/математику? Уже скучаю по 12-часовой занятости. Да, не умею я организовывать свой досуг, нет у меня такого таланта. В ходе сдачи сессии было выяснено следующее: учебник С.Н.Погодина, несмотря на то что вышел из-под пера такого автора, имеет ряд недостатков, а именно:

1) его не разогнуть для комфортного чтения;

2) в нем ОЧЕНЬ много опечаток;

3) его неудобно рвать на шпоры.

В общем, решили написать в книгу жалоб и предложений...

Кроме того, хочу поблагодарить О.А.Андриянову за то, что считает первокурсников святыми и дает всем равную возможность получить то, о чем каждый в меру своей жадности мечтает. Впрочем, подозреваю, что дело не в ее хорошем мнении о нас, а в нежелании оставаться с нами на допсу.

Наступившие каникулы предвещают массу приятных занятий: во-первых, плотнее займусь своей писаниной; во-вторых, попробую попрактиковаться в немецком, ибо с ужасом понимаю, что некоторые слова начинают западать; в-третьих, обширный список чтения (Семенова, Сапковский, Пьюзо, Достоевский, Мопассан, Ломбар). Вот-с!

Поздравляю с прошедшим Днем Рождения Андрея Жигалова. Желаю ему успехов в освоении нелегкой профессии.

@музыка: 69 eyes

@настроение: позитивное

---

Пересмотрела свои записи за последнее время. Куда я качусь? И этот бред - моего разума дело? В том смысле, что я предполагала: здесь будут только настоящие, несущие некоторую смысловую нагрузку мысли. В результате - никаких мыслей вообще. Пустопорожний треп. Моя хорошая подруга написала мне: "И ты Брут?!.. Честно говоря не думала, что ты будешь заниматься чем-то подобным. Я не вижу смысла в подобных сайтах: по-моему, дневник сугубо личное дело. Подобный душевный мазохизм я встречала лишь у актеров: способность так откровенно и публично высказываться о себе." Сначала я возмутилась: мол, мое дело - как и с кем, а главное, чем делиться. А вот сечас постепенно начинаю понимать, что так смутило Оксану.

Вот, начинаю сбиваться на обычную тему: как все плохо в жизни! Да я скакать от счастья должна, потому что... Да просто потому, что я - самый обычный человек, ведущий нормальную полноценную жизнь! Недавно читала на Livejournal дневник молодого человека, который мог бы сказать, что ему не повезло, но ведь он этого не сказал. Просто не разрешил себе подобной слабости! Читала и не верила: разве существуют в реальности титаны духа? Человек с большой буквы был только на бумаге. После прочтения сидела перед компьютером, не понимая: слезы в глазах оттого, что пялилась в экран, или причина другая? На сердце только одно: он - герой, каких мало. И еще более сотни страниц с комментариями сходного содержания.

Общее состояние - одна часть меня настроена на дальнейшую учебу, другая - на бездумное разглядывание пространства и размышление о вечном. Современная литература, оказывается, еще способна побудить человека к раздумьям... Прочитанный "Духless" оставил по себе тягостное впечатления, потому что все это омерзительно... омерзительно правдиво. Кто читал, поймет.

@настроение:

---

Косплей... или как это называется?

Получила письмо от подружки, с фотографиями кажется двухлетней давности. Смотрю и думаю: нам явно было нечем заняться летом. Зато какой полет фантазии - сделать из чердака средневековый замок, а близлежащие заросли орешника превратить в непролазные леса Средиземья... Еще были острые пластилиновые уши, лук из карамысла, эльфийские одеяния из занавесок. До сих пор вспоминаю с улыбкой.

---

Охотник. Глава IV

Когда самолет наконец приземлился в аэропорту Бухареста, Себастьян не знал, каким богам молиться в благодарность за долгожданное избавление от своего спутника. Вампир, желая замять тему, так неосторожно поднятую, сначала нес несусветные глупости, пересказывая охотнику «случаи из жизни некой важной персоны», в которой угадывался Георге Милеску. Потом, когда сообразил, что охотник и не думает его слушать, надулся и замолчал. В принципе, такой исход был немногим лучше: спутник больше не болтал, зато с таким усердием пялился на охотника, будто хотел увидеть на нем неведомые письмена.

Вампир отдал Кэрредайну ключи от дома, бумажку с «нужными адресами», объяснил, как добраться до Снагова, и, отпустив напоследок лицемерно-официальную улыбку, пожелал удачи. Охотник сухо поблагодарил его, плотнее запахнул пальто и побрел к зданию аэропорта. Румынские работники не стали проявлять расторопность, обстоятельно выспрашивали Кэрредайна о цели поездки, сличали фотографию в паспорте с оригиналом. Охотник пришел к выводу, что бедные таможенники просто скучают от скудности пассажиропотока, поэтому отрываются на нем по полной.

На вокзале охотник заметил, что его «пасут». Покупая билет, он увидел в стеклянном окошке кассы отражение двоих, слишком внимательно за ним наблюдавших. Впрочем, шпики и не думали скрываться, просто шли за охотником в некотором отдалении, не отставая, до самой платформы. Им все же хватило ума не останавливаться рядом с объектом слежки, а пройти дальше, изобразив полное безразличие и независимость. Кэрредайн присмотрелся к парочке: физиономии постные и растерянные, спорят о чем-то, периодически поглядывая в сторону охотника. Не профессионалы.

По перрону прошаркал нищий, с надеждой заглядывая в лица немногочисленным пассажирам. Особенно его привлекла парочка соглядатаев, но щедростью они не отличались, отвечая на просьбы о подаянии «Бог подаст». Тогда нищий направился к охотнику.

-Добрый господин, подари несчастному монетку! – затянул свою жалобную песню попрошайка. Охотник ответил ему так, чтобы слышали шпики:

-Тебе Бог подаст.

Соглядатаи, поняв, что их раскрыли, приобрели еще более растерянный вид и поспешили в вагон подоспевшей электрички. Сели за спиной охотника, так что он не мог их видеть, только слышал монотонное жужжание непривычной для слуха речи.

Поезд медленно полз в темноте, оставляя позади городские окраины с непонятными нагромождениями зданий, темную стену лесополосы, над которой бежала почти полная луна, пустые полустанки. Охотник, прислонившись виском к холодному стеклу, бездумно следил за мелькающим пейзажем.

В Снагов опустевшая электричка прибыла минут через сорок. Занесенная снегом станция слабо освещалась бледными фонарями. Шпики, уличенные в слежке, поспешно покинули охотника, однако вместо того чтобы пойти по нормальной дороге, они, презрев глубину снега и ночной час, двинулись в сосновый лес по снежной целине, оставляя за собой сиротливый узкий след. Охотник же отправился в город.

Житель мегаполисов, Кэрредайн с трудом назвал бы несколько улиц, на которых стояли двухэтажные дома, вроде дачных, городом. Да и тишина здесь стояла вовсе не городская. Сосны, обступавшие пространство, занятое людьми, тихо и глубоко гудели кронами, будто вели неспешный ночной разговор. Темное высокое небо подмигивало звездами. Охотник некоторое время стоял, закинув голову, глядя в безбрежность небосвода, чувствуя себя человеком. Человеком, который никогда в жизни не сталкивался с чем-то более удивительным, нежели спокойствие природы. Это чувство - крохотная змеистая трещинка в стене силы и хладнокровия, потому охотник поспешил его стряхнуть.

Дом, снятый для охотника, встретил нового хозяина скрипом половиц на веранде и стерильным запахом нежилого помещения: очевидно, орден давно придерживал этот пятистенок для своих нужд. Но охотнику после двух суток бодрствования было глубоко безразлично, что именно его окружает. Он бросил пальто на спинку стула – все равно мокрое от снега, может, за ночь высохнет – умылся над слегка ржавой раковиной и уже с опаской прилег на диван, который, наверное, помнил диктатуру Николае Чаушеску. Диван отозвался лязгом пружин.

Охотник мгновенно провалился в сон.





Новый настоятель снаговского монастыря, отец Стефан, сидел за рабочим столом, пытаясь систематизировать разрозненную библиотеку. При бывшем настоятеле каталог был составлен по датам создания манускриптов; это имело свою логику, но пользоваться алфавитным указателем было проще.

Цель работы отца Стефана состояла не только и не столько в упорядочении средневековых документов. В них был ключ к тому, что таили монастырские катакомбы. Пока что, перечитав десятки трудов и разнообразных хроник, монах так и не нашел даже малейшей зацепки.

Глубоко за полночь в дверь кабинета постучали.

-Войдите, - отозвался отец Стефан, не отрываясь от чтения. Порог переступили два монаха, которых он посылал в Бухарест встретить мастера. Они уже сменили мирскую одежду на рясы, но выражение лиц оставалось прежним, и настоятель сразу понял, что вернулись они одни.

-Отец Стефан, к сожалению, мастер не прибыл, - подтвердил его догадку брат-монах.

-Вы уверены, что не пропустили его?

-Абсолютно, - ответил монах. – За все то время, что мы с братом Виктором провели на вокзале, в Снагов отправлялись только местные жители, да один иностранец-турист.

Отец Стефан встал из-за стола и прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Он был огорчен.

-Что ж, если мастер не приехал, значит, на то были веские причины, - подытожил он. – Может быть, завтра он почтит нас своим визитом… Благодарю за помощь, братья. Ступайте в свои кельи и отдыхайте. Да прибудет с вами Господь!

Отец-настоятель сделал благословляющий жест, и монахи оставили его. Повода для печали у него не было – по крайней мере, до тех пор, пока в монастыре не появится этот мастер, или охотник, как назвал его в своем письме магистр Мальяно. Именно сейчас этот служитель Ордена оказывался лишний действующим лицом в разворачивающихся событиях. TO BE CONTINUED

@музыка: Эдипов Комплекс

---

Мысли в кучу

Бессовестная я! Доучить бы еще каких-то два билета по математике, так нет же! Полезла в Сеть только потому, что, когда придет папаша, до компьютера будет не добраться, как не доехать на телеге до Тибета.



Посмотрела "Остров". Эта картина оставила в душе одно-единственное впечатление, ощущение чего-то большого и умиротворяющего. После такого хочется или уйти в монастырь, или напрочь забыть о религии. И никаких половин: сегодня верю, потому что приперло, а завтра, когда обстоятельства смягчились, мне верить ни к чему. Вот так - не могу выразить иначе.

Вчера еще окунулась в детство - "Возвращение короля".



Михаил Стахович... Не устаю восхищаться этим не то лордом, не то барином. Но... Поражает нездоровая страсть людей лезть в чужую, да еще семейную, жизнь. Да, у господина Малахова работа такая, и все же... Противно становится, когда потомственный дворянин вынужден оправдываться перед некой дамой Плетневой, хоть она и представитель народа. Готова поклясться, что ее родители, в отличие от Стаховичей, имели воможность жить там, где родились.

---

Вернулась из "незабываемого романтического путешествия в компании интересных людей". Конечно, два с лишним часа стоять на границе - не подарок, но, в принципе, я осталась довольна. Главное, что ни от кого не зависишь.

---

С НОВЫМ ГОДОМ!!!

---

Вот... Сдала экзамен по дисциплине "педагогика и психология", или по-народному "пепси". На скромное "хорошо" - хотя мне вполне хватит и этого. Вообще, удивляюсь себе: из-за болезни пришла в институт никакая, на ватных ногах и со звенящей головой, хорошо еще вспомнила, где находится нужная аудитория - и пожалуйста, получила четверку. Все могло быть гораздо хуже.

@музыка: тишина

@настроение: расслабленное

---

Охотник. Глава III

На другой стороне улицы дважды вспыхнули фары машины, присланной магистром за Себастьяном, и охотник направился к ней.

-Здравствуйте, мистер Кэрредайн, - водитель открыл охотнику дверь, и спустя полминуты автомобиль заскользил к аэропорту. За окном мелькали стволы нагих каштанов и фонарные столбы, то и дело пробегавшие по салону тенями. Город постепенно становился чужим, неприветливым и, наконец, утомил охотника однообразием сумеречных небоскребов. Себастьян устремил взгляд прямо перед собой и погрузился в беспорядочные размышления о том, что будет делать с бандой сатанистов, точнее, дракулистов, помешанной на идее мирового владычества. Задача и срок ее выполнения представлялся смутно.

Водитель уверенно катил по безлюдным улицам и не обращал внимания на пассажира, но, стоя на светофоре, все-таки заговорил с охотником:

-Мистер Кэрредайн, магистр поручил мне сопровождать вас. Сами понимаете, в сложившейся обстановке…

-Понимаю.



Даже ночью аэропорт напоминал разбуженный муравейник. Паспортный контроль Себастьян и его провожатый прошли очень быстро и поспешили к маленькому самолету. Будто желая поскорее выпроводить охотника, ветер бросал ему в лицо хлопья снега.

В небольшом салоне самолета было прохладно и сумеречно. Вампир сел напротив охотника и, продолжая улыбаться каким-то своим соображениям, сказал:

-Полагаю, вам будет интересно узнать о месте назначения более подробно?- на что тот кивнул, пристально разглядывая вампира. У Себастьяна складывалось не самое положительное мнение об этом типе, который будто гордился тем, что был у магистра на подхвате, причем эта гордость соседствовала с десятифунтовым презрением ко всем, кто не состоял в Ордене Белых Вампиров.

-Да… - начал «человек магистра». – Вам, мастер, предстоит довольно долгий перелет до столицы Румынии, Бухареста. Разница во времени семь часов. Из Бухареста вы направитесь в пригород Снагов, где и расположен монастырь с гробницей Дракулы. Орден приобрел там для вас небольшой дом. Монахи осведомлены о том, что вы охотник, а вот для… штатского населения вы – сотрудник крупного научно-исследовательского института, профессор истории. Это чтобы не вызвать ненужного ажиотажа вокруг вашей персоны, - со знанием дела заявил вампир. – Но мне кажется… Вы говорите по-румынски?

-Да, - ответил Себастьян. Его спутник просиял.

-Замечательно! Тогда у вас вообще не должно быть проблем. Ну, за исключением отдельных личностей и их притязаний. Да… В тех местах, куда вы направляетесь, великолепная природа, в Штатах такой красоты не найдешь. Знаете, зимний сосновый лес, тишина кругом. Воздух чистейший…

-Ближе к делу, - перебил Себастьян вампира. – Расскажите лучше, что это за таинственные злодеи, которые собираются оживить Дракулу. До меня с ними кто-то сталкивался?

Вопрос явно смутил вампира.

-Как бы сказать? – замялся он. – Вы первый, и вам предстоит узнать, кто они. Честно говоря, об этих людях стало известно совсем недавно, около года назад. Но вы не беспокойтесь, мистер Кэрредайн. В случае непредвиденных обстоятельств Орден все берет на себя.

-Что вы подразумеваете под словом «все»? Участок на кладбище, гроб, красивые венки, пафосные эпитафии? – съязвил охотник, однако вампир не понял сарказма и очень серьезно ответил:

-Мастера следует хоронить со всеми почестями.

-Спасибо, - ухмыльнулся Себастьян. В салоне самолета воцарилось молчание. Спутника охотника иногда бросал на него молниеносные взгляды, заинтересованные и презрительные одновременно.

Двигатели самолета взревели, многие тонны металла с огромной скоростью понеслись во тьму, и вдруг земли под шасси не стало. Себастьян невольно прикрыл глаза, ощущая, как атмосфера давит на него. Когда самолет, набрав высоту, выровнялся, охотник взглянул на вампира – тот неотрывно глядел на Себастьяна, даже темные очки снял. Вид у него был такой, словно он хотел задать охотнику чрезвычайно деликатный вопрос, но очень стеснялся. Наблюдение это было безошибочным.

-Что-то случилось? – на всякий случай осведомился охотник.

-Нет, мистер Кэрредайн, все в порядке. Я только хотел поинтересоваться, раз уж мне выпал такой случай… Кто вы такой?

-В каком смысле? – насторожился охотник.

-Многим из нас не дает покоя этот вопрос. С трудом верится в то, что вы человек. Ни сомнений, ни слабости, ни пощады врагам. Вы всего лишь смертный, а достигли таких высот. За вашей работой следят, как за захватывающим сюжетом фильма. Стоит произнести ваше имя в определенном обществе, и тут же разгораются дискуссии, обмен мнениями. Ни один охотник до вас не вызывал столько страха и уважения у вампиров, да и у вервольфов тоже. Кто-то мечтает заключить с вами союз, кто-то гоняется за вами, чтобы убить, но факт в том, что все они о вас знают. Многие мечтают познакомиться с вами лично, мистер Кэрредайн, несмотря на род ваших занятий. Как же получилось, что вы просто появились в нашей среде – человек с оружием – и стали знамениты? А ведь больше половины членов Ордена, готов поклясться, не смогут приблизиться к вам, даже если из шкуры вон вылезут. Может, вы сами откроете свою тайну?

«Так вот оно что! Глубоко копаете», - подумал Себастьян, а вампиру, который яростно теребил браслет наручных часов, ответил с усмешкой:

-Увы, не могу удовлетворить ваше любопытство, ибо сам точно не знаю, когда и при каких обстоятельствах стал известен всем и сразу. Даже не помню, с чего началась моя деятельность на охотничьем поприще.

-Короткая у вас память, мистер Кэрредайн, - пробубнил вампир.

«Просто тебе ни к чему знать больше», - сказал про себя охотник. Кислое лицо его спутника говорило само за себя – он ожидал подробного повествования о героических похождениях, изобилующего неправдоподобными деталями, а, главное, фактами биографии Себастьяна, не нуждающимися в огласке. Дальнейший разговор не имел смысла.

За бортом самолета блистала высокими звездами темная пустыня, выстеленная сизым пухом ночных облаков. Ничего интересного. Не то что в истории Себастьяна.

«Да, занятное было время,» - размышлял охотник. Именно сейчас ему вдруг особенно отчетливо вспомнились события двадцатилетней давности, вспомнились до малейших нюансов – до тревожного запаха жженого угля, смешанного с ароматами сирени и черемухи.





Жители Праги давно разошлись по домам, как самые обычные люди, которые знают цену работе и, соответственно, отдыху. Торопился домой и Себастьян Кэрредайн: не потому, что так уже его туда тянуло – он бы с большим удовольствием побродил в одиночестве, пристально разглядывая, как это делают туристы, окна средневековых домов в надежде обнаружить там некий намек на еще существующих чернокнижников и алхимиков.

Себастьян Кэрредайн был вполне обычным подростком: то есть в свои шестнадцать лет он был свято уверен в том, что никто его не понимает и понять не хочет, что мир жесток и несправедлив, и ничего с этим поделать нельзя. Пожалуй, его отличием от всех прочих могло послужить то, что он с полным правом мог назвать себя гражданином мира. Родители Себастьяна переехали в Прагу из Англии по требованиям работы, когда ему не было двух лет, поэтому, за неимением воспоминаний о настоящей родине, мальчик принял чешскую столицу вполне спокойно, а когда вырос, полюбил чудный город готических соборов всей душой. И вот теперь в его жизни намечался еще один переезд, только он понятия не имел, куда.

Проходя мимо подземного перехода, Себастьян заметил нищего, который в униженной позе вымаливал жалкие гроши. Увидев позднего прохожего, побирушка так истово стал осенять себя крестным знамением, что мальчик невольно полез в карман за мелочью. Он уже собирался кинуть монеты нищему, когда тот неожиданно резво вскочил на ноги, сдернул с плеча Себастьяна рюкзак и был таков, напрочь забыв о костылях, валявшихся рядом с местом его работы. Себастьян бросился за ним.

Поминутно оглядываясь, грабитель что было сил несся к вокзалу, где легко можно было скрыться, особенно поздним вечером. Себастьяну не улыбалось появляться в этом притоне, но упускать вора он не хотел.

Парень шарахнулся от неожиданного теплого порыва пыльного воздуха из вентиляционной шахты метро, выходящей в стену дома, и налетел на прямоугольную фигуру, преградившую ему путь. Пробормотав извинение, он было продолжил погоню, но фигура не предполагающей сопротивления хваткой вцепилась Себастьяну в руку.

-Куда ты так торопишься? – сурово осведомился прямоугольный мужчина, недобро щурясь в полосе оранжевого света, струящейся из окна злополучного дома.

-У меня… украли рюкзак, - задыхаясь от бега, произнес Себастьян. Глядя на препятствие в лице незнакомца, он уже не надеялся догнать грабителя.

-Кто украл? Этот? – мужчина качнул головой. Тут только Себастьян заметил, что резвый попрошайка сидит невдалеке на асфальте, прикрываясь руками от лохматой афганской овчарки.

-Этот, - подтвердил музыкант.

-Забирай свое добро и сматывай, - приказал мужчина.

Себастьян с опаской приблизился к грозной собаке, ощеривщейся так, что были видны десны, но она тут же приняла вполне дружелюбный вид. Парень поднял с земли рюкзак и протянул неизвестному помощнику руку.

-Спасибо.

-Не за что, это всего лишь наша работа, - ответила собака и радостно улыбнулась, а прямоугольный мужчина промолчал… Себастьян уставился на животное, точно не зная, обращаться ли завтра в сумасшедший дом или нет. Он вопросительно взглянул на незнакомца, но тот сохранял строгое выражение лица.

-Я же сказал, сматывай и больше не показывайся ночью здесь, - грозно сказал мужчина и подтолкнул Себастьяна. Оглянувшись пару раз, он поспешил прочь, изумленный и совершенно растерянный.

-Нет, он так просто не уйдет, - злобно хихикая, прохрипел нечеловеческий голос. Себастьяна с силой ударило о каменную стену, и перед глазами возникла физиономия мнимого нищего.

-Ты эту ночь на всю оставшуюся запомнишь, - прошипел он, обдавая Себастьяна смердящим дыханием. В неверном голубоватом свете луны сверкнули неестественно длинные клыки.

На миг Себастьяну показалось, что его сердце больше не бьется, остановленное острой болью в шее. Потом ощущение тела пропало вовсе, остался вселенский звенящий на тысячу голосов хаос. Раскачивалась на нитке луна, и лихорадочно дрожали стеклами здания.

Охотник не подозревал, что пойманный вампир осмелится в его присутствии напасть на человека, поэтому не предпринял мер предосторожности, и он все-таки бросился на совершенно неудачно подвернувшегося во время ночного патрулирования мальчишку. Носферату, успевший укусить парня, получил серебряный клинок в сердце и совершенно потерял голову, которая покатилась по тротуару. К этому моменты на улице появились еще двое – мужчина и женщина. Охотники склонились над бьющимся в судорогах Себастьяном и решали его дальнейшую участь.

-Придется взять с собой, не можем же мы оставить его умирать в одиночестве, - произнесла женщина.

-Ты что, не в своем уме? Он инфицирован. Проще поступить с ним так же, как с прочими. От недовоплощенных столько мороки, - недовольно бросил прямоугольный мужчина, брезгливо косясь на жертву вампира.

Женщина, как будто не услышав доводов напарника, скомандовала:

- Джек, возьмешь мальчишку. Возвращаемся.

Прямоугольный с гримасой недовольства на лице легко поднял Себастьяна на руки, и странная компания двинулась прочь. В широко раскрытых глазах укушенного мальчишки качалась нелепо прикрепленная к небу луна.

---

Почему-то, когда я говорю людям, что я - круглая дура, мне упорно не верят. "Что ты! - отвечают мне. - Ты же учишься в одном из самых престижных вузов Петербурга, на такой специльности, учишь третий язык..." Милые, а вы знаете, что можно не уметь писать и при этом быть очень мудрым человеком? Удивляетесь? Что поделать, такова суровая правда жизни. Какой бы по счету язык я не учила, житейского ума от этого не прибавится.

Да потому что достало чахнуть в собственной глупости, в наигранных переживаниях и пластмассовых чувствах. (с) Алиса Меркулова

Подпишусь под этой строчкой. Пора перестать обманывать себя: ничего на самом деле не происходит! И не произойдет, если к этому не приложить соответствующих усилий. Ты просто выдумала себе свой мир, в котором можешь быть и королевой, и рабыней без ущерба для собственного самолюбия. Ты не живешь, а существуешь, потому что твоя так называемая жизнь замкнута на круг, и ты как лошадь на рудниках, ходишь и ходишь по вытоптанной в камне тропинке, не замечая, что пейзаж не меняется вот уже несколько лет.

Хватит делать из пустяков события мирового масштаба! Ты мельчаешь, Лу. У Маяковского "любовная лодка разбилась о быт". А у тебя об этот самый паршивый мещанский быт разобьется лодка жизни, если ты не перестанешь выдумывать войны и перемирия.

@музыка: тишина

@настроение: в ожидании истории

---

Охотник. Глава II

До клуба Себастьян добирался на такси, периодически перехватывая любопытные взгляды водителя. Минут через пятнадцать парень не удержался и спросил:

-Не мое, конечно, дело, но если не секрет, куда вы собрались? Райончик не слишком фешенебельный, да и поздновато для добропорядочных мероприятий. Хотя всякие сейчас бывают казусы. Готы, например. Если вы к ним, то я с вами за компанию. Знаете, никогда не общался с настоящими готами. Говорят, они такие мрачные… А это правда, что они сатане поклоняются, или они – атеисты? Был у меня один знакомый, тоже вот одевался в черное, ходил темнее тучи, он говорил, что нет Бога, кроме Густава Майринка. А черт его знает, что за Майринк?

Себастьян хранил молчание и даже не смотрел в сторону словоохотливого водилы. Таксист, смущенный выражением, сковавшим лицо пассажира, не решился продолжать разговор. С этим не удастся поболтать «ни о чем» - сразу видно: больно серьезен, по мелочам не разменивается. Себастьян вышел на углу двух безлюдных улиц и пропал в метели. Поглядев в след странному мужчине, таксист, не спеша, порулил к проспекту.

-Вот чудила! – пробормотал парень. – Ночью лезть в такой крысятник – чистое самоубийство. Хотя оно и понятно: неверующий нашелся. Человек типа венец творенья, ему все ни по чем, даже черные и наркоманы. Пошел проверять себя на пуленепробиваемость…

Насвистывая незамысловатую мелодийку, таксист продолжал свой путь, как вдруг в крышу машины что-то ударило с такой силой, будто с неба свалился булыжник. Водитель резко надавил на газ, шины взвизгнули, и такси ткнулось носом в мусорный бак.

-Какого дьявола! – парень был готов удавить шутника, который выкинул этот абсолютно несмешной фокус. Он вылез из машины и так и замер с закинутой головой и открытым ртом. Если бы на крышу приземлилась летающая тарелка, он бы, вероятно, был меньше удивлен, но на желтой машине стояла возбуждающе красивая женщина в платье такой длины, что таксисту стало неудобно за свое положение снизу смотрящего.

-Детка, а как ты оказалась здесь?.. в смысле, на машине?

-Неважно, - прервала его женщина. – Скажика-ка, ты не против поразвлечься?

-Если с тобой, то всеми руками за! Знаешь, такое необычное знакомство…

-О да, - сказала незнакомка. - Я люблю знакомиться и проводить время оригинально. Думаю, тебе понравится.

С этими словами женщина неестественно легко спрыгнула с машины прямо на таксиста и повалила его на землю. От удара об асфальт он потерял сознание, а красавица с урчанием кошки принялась слизывать кровь, сочащуюся из аккуратных ранок на шее незадачливого водилы.

Издалека, из-за шепчущей тишины снегопада и отдаленного рева города, до Себастьяна донесся визг покрышек и глухой звук столкновения, однако охотник не предал этому значения: мало ли лихачей в Нью-Йорке. Перед охотником вырастало здание, своими декором напоминающее собор века десятого-двенадцатого, но никак не бывший склад. В нем проходили собрания Ордена Белых Вампиров.

У дверей путь охотнику преградили носферату-охранники. Окинув Себастьяна бесстрастным долгим взглядом, один из них вежливо осведомился:

-Вы приглашены?

Охотник молча протянул ему открытку. На сей раз взгляд был коротким, но исполненным уважения и опаски.

-Добро пожаловать, мистер Кэррдайн, - с легким поклоном вампир распахнул перед охотником двери. В клубе всеми владело внешнее спокойствие, но потоки телепатической силы в первое мгновение буквально обожгли Себастьяна. Этих неживых людей волновало что-то грозное, что-то, что заставило Старейшего прозреть.

Охотник вглядывался в сумерки зала, пытаясь отыскать магистра, но то ли приглушенный, почти отсутствующий свет так хорошо его скрывал, то ли его вовсе не было среди собравшихся, - Себастьян так его и не нашел. Он направился к кружку солидного вида вампиров, чтобы узнать, куда пропал «старый итальянец», но на полпути его остановила тоненькая женщина. Ее, будто нарисованную пастелью теплых тонов, окутывал тонкий аромат сандала и восточная таинственность.

-Мистер Кэрредайн, рада вас видеть, - голос у нее был теплый, чарующий.- Я вас ждала.

-Я тоже рад вас видеть, мисс Браун, - ответил Себастьян чистейшую правду. – Прошу меня простить, я должен переговорить с магистром, а после этого я в полном вашем распоряжении.

-Вы не изменяете своим принципам, - вздохнула Пайпер Браун и хотела добавить еще что-то, но, взглянув поверх охотникова плеча, развернулась на каблучках и отошла к стайке тихо болтавших вампирш.

-Ты заводишь друзей так же быстро, как врагов, - прозвучал голос магистра. Себастьян обернулся и пожал протянутую ему руку.

-Здравствуй, старик. Что, у меня появился еще один заклятый друг?

-Не изображай святое неведенье, - поморщился Томмазо Мальяно. – У Эмиля Ван Рестера появился весомый повод открыть сезон охоты на самого охотника. Ходят слухи, что ты крепко ему насолил, так что готовься физически и морально.

-Так что ты сделал с Ван Рестером? – решил уточнить магистр. Себастьян провел ребром ладони по шее. Этот жест магистра явно не порадовал. Крепко схватив охотника за локоть, будто тот собирался вырываться, магистр оттащил его в сторону, к удачно замаскированной под общий фон двери.

-Я, разумеется, знал, что ты не в себе, но что настолько, - протянул вампир. В его вертикальных зрачках полыхнули острые искры. – Ты не просто не дорожишь своей жизнью, ты так и ищешь возможности ее подешевле сбыть. Подумать только! Убить рыцаря-хранителя!

-Том…

-Не перебивай! – повысил голос Томмазо. Охотник нетерпеливо скрестил руки на груди. – Я бы еще понял, если бы ты их убивал, как служителей культа Дракулы! Но отомстить за синдикат можно и одному рыцарю, а не отправлять их всех к прадедам. Чем их меньше, тем они опасней. Впрочем, почему меньше? Одних все равно заменяют другие.

-Какое поразительное открытие! – саркастически воскликнул Себастьян и уже серьезно добавил, – тех, кто уничтожил синдикат, нет в живых, остальные меня мало волнуют.

-Ты довел Милеску до белого каления. Если он уберет тебя, - а он уберет, ему ничего не стоит приказать своим многочисленным пособникам загрызть одного самонадеянного человека, - так вот, если тебя не станет, можно будет смело плевать на все ранее сделанное. Ты своим геройством сгубишь не только себя, но и множество невинных жизней. Подумай, что позволит себе нечисть, когда поймет, что за каждого убитого человека больше не нужно платить. Это тебя не тревожит?

Себастьян покачал головой:

-Нет. И не надо взывать к моему человеколюбию, это понятие мне незнакомо. По твоим словам получается, что я – единственный охотник чуть ли не на весь мир. Только неугомонного Кэрредайна забросают землей, как упыри и ликантропы тут же вылезут из своих убежищ и устроят кровавую баню, и не найдется на грешной земле ни одного, кто смог бы наказать их за плохое поведение.

-В одном ты прав: второго такого охотника не во всем мире. Ты же мастер.

-Я, может быть, и мастер, но это не отговорка в пользу трусости. Луиза погибла от рук рыцарей-хранителей. После этого я считаю подлостью церемониться с Милеску и его ребятами.

-Скажи то же самое Старейшему, - посоветовал магистр.

-Кстати, - встрепенулся охотник. – У него, кажется, был ко мне разговор.

-О да, - Томмазо покивал и незаметным движением распахнул дверь за спиной Себастьяна. – Прошу.

За тяжелыми створками начинался коридор-тоннель, освещенный беспристрастным светом дневных ламп. Он вливался в просторный круглый зал, из купола матово-белого стекла изливалось лунное сияние.

Себастьян поймал себя на том, что не волнуется перед встречей с самым мудрым и древним вампиром. В конусе лунного сияния восседал Он. Охотник не раз видел Старейшего, но не мог припомнить, таким ли он был в первую встречу. Много лет назад этот величавый старик показался бы ему чудовищем, но что взять с мальчишки с богатым воображением? Боясь потревожить глубокую тишину святилища Ордена, Себастьян крадущимся шагом вошел в зал и опустился на одно колено. Прозрачные веки Корнелиуса дрогнули и открыли ядовито-синие проницательные глаза, видевшие миллионы человеческих жизней, бессчетное количество различных событий, важных и незначительных.

-Встань, Себастьян Иеремия Кэрредайн, охотник из города, и подойди поближе, - зазвучал тихий, подобный глубокому звучанию колокола, голос. Охотник повиновался.

-Ты неразумен в своих поступках, - продолжил Старейший. – Уже сегодня Хранители постараются убить тебя, поэтому ты должен как можно скорее покинуть страну. Мы не в праве рисковать жизнью мастера.

Себастьян был польщен: мастерами называли немногих истребителей вампиров, в основном тех, кто мужественно погиб в неравном бою с нечистью. Услышать это звание при жизни, да еще из уст самого Корнелиуса значило очень многое. Например, то, что ты получил признание как среди друзей, так и среди врагов. Выдержав паузу, Старейший вновь заговорил:

-Уверен, не стоит повторять нравоучений магистра Мальяно, ты не ребенок и должен понимать опасность своего положения. Теперь позволь перейти к тому, ради чего я позвал тебя. Что ты знаешь о румынском владыке Владе Дракуле?

Себастьян ненадолго задумался и принялся излагать все известное ему о знаменитом вампире:

-Влад III, наследник румынского господаря Влада II, родился в 1431 году. Стал рыцарем Ордена Дракона, за что получил прозвище Дракула. Отличался невиданной жестокостью, пересажал на кол чуть ли не пол-Румынии, после чего к его имени добавилась кличка Цепеш – Колосажатель. Успешно вел борьбу против турецкого ига, пока в результате заговора его не убили в 1476 году. Существует предание, что Дракула пил кровь своих врагов, что сделало его бессмертным, и спустя две сотни лет он восстал, чтобы отмстить за гибель своей возлюбленной и за поражение в войне. Цепеша убивали несколько раз, и каждый раз его воскрешал Орденом Хранителей, основанный одним их бывших «драконов». Последний раз графа успокоили в середине XIX века.

-В этом немалую помощь оказал твой прапрадед. Но вот в чем дело: охотники, по твоему удачному выражению, только успокоили Цепеша, а не убили.

Видимо, охотник слишком явно удивился, потому что Старейший заметил:.

-Об этом факте известно только монахам, охраняющим саркофаг, в котором покоится Дракула. После схватки с профессором от него остался обугленный скелет, который был перевезен в Снагов и помещен в особым способом закрытый склеп – на случай, если Хранителям вновь вздумается вернуть его к жизни. За прошедшее столетие тело вампира восстановилось, но разум пребывает в забвении, поэтому им довольно легко управлять с помощью особых заклинаний. А теперь, охотник, слушай внимательно, ибо от твоего решения зависит очень многое.

Себастьян чуть подался вперед, а Старейший продолжал:

-Дракула потерял значительную часть своей силы и очень ослабел за время пребывания вне жизни. Таинственное общество хочет воскресить монстра в своих целях, разумеется, не на благо человечеству. Насколько мне известно, в этом деле задействованы могущественные некроманты, им не составит большого труда вернуть к жизни графа. Эта организация собирается подчинить его себе, а не подчиняться, в отличие от Ордена Хранителей. Снаговским монахам не под силу справиться с угрозой: здесь требуется опыт воина, а не умение читать молитвы, потому что те люди избрали своим оружием сталь и магию настолько сильную, что ее не разрушит ни одна известная молитва. Для тебя же путешествие в Румынию – возможность, во-первых, на время скрыться от Хранителей, а во-вторых, оказать неоценимую помощь в борьбе за равновесие. Каково твое мнение?

Себастьян нахмурился.

-Старейший, я преклоняюсь перед твоей мудростью, но не могу возразить тебе сейчас. Из твоей речи выходит, что я трус. Трус, потому что меня отправляют на Балканы, считая, что, прожив столько лет среди кровожадной нечисти, я не сумею себя защитить от ее зубов. А что до опыта воина… Ты знаешь, Старейший, что я ни на кого не работаю, даже с магистром Мальяно у меня нет контракта как такового, тем более я не буду наниматься к каким-то монахам.

Корнелиус словно окаменел. Зная характер охотника, он не сомневался в том, что придется его уговаривать. Разве Себастьян Кэрредайн когда-нибудь соглашался добровольно избавить себя от лишних проблем?

-Если тебя интересует оплата, то… - начал Корнелиус.

-Нет. Тебе известно, что мне не нужны деньги.

-Но я не вижу других причин для отказа. Подумай: такое дело сделает тебе честь. К тому же тебе всячески будет помогать сеньор Мальяно, у него есть связи в Румынии.

-Нет.

Корнелиус вздохнул, причем выражение его лица говорило само за себя: упрямство, причины которого он не мог понять, доводило его до отчаяния.

-Охотник, - сказал он, - у тебя нет семьи и соратников, тебе просто не о чем беспокоиться, кроме собственной жизни. Что я должен сделать, чтобы ты, наконец, оценил ее по настоящей цене? Если не дорожишь своей жизнью, представь хотя бы, что будет с теми, кого ты защищаешь. Твое слово?

-У вас сговор против меня…

-Что?- не понял Старейший. Себастьян скрестил руки на груди и ответил:

-Сегодня я слышал эти же слова от сеньора Мальяно, он тоже пытался обратиться к лучшей стороне моей эгоистичной душонки. Только одного вы не хотите понять: здесь меня держит желание отомстить Ордену за гибель синдиката. Вам, разумеется, на это наплевать, вы же не люди…

Старейший поднял прозрачные веки и сурово взглянул на зарвавшегося охотника.

-Не забывайся, Себастьян Иеремия Кэрредайн. Вспомни, кому ты обязан своим нынешним положением. Будь вампиры настолько бессовестны, они не стали бы задумываться над судьбой какого-то человеческого отпрыска, просто оставили бы тебя на произвол судьбы после гибели синдиката. Тут следует рассуждать не о том, как Белые Вампиры относятся к усопшей Луизе, а насколько хорошо ты помнишь все то, что сделал для тебя Орден.

Охотник опустил голову. Корнелиус, как всегда, был прав. Мертвых, к сожалению, местью не вернешь, зато, упрямствуя, можно лишить жизни несколько сотен невинных людей. Такого охотник допустить не мог.

-Я принимаю твое предложение, - сказал он Старейшему.

Корнелиус не отреагировал ни малейшим движением, ни словом; сквозь прозрачные пленки век он испытующе смотрел на охотника, словно проверяя твердость его намерений.

-Магистр Мальяно предупрежден о твоем возможном отъезде, так что в Румынию ты отправишься на его личном самолете, - наконец произнес вампир. - Я не стану давать тебе советов, потому что ты всегда поступаешь по-своему. Но одно запомни, Себастьян Иеремия Кэрредайн: что бы ни случилось, не поддавайся эмоциям. Разум по сравнению с интуицией, как компас по сравнению с медной ложкой: и тот, и другая указывают направление, разница в точности. Чуть в сторону – и подводные скалы.

-Я постараюсь держаться фарватера, - ответил охотник.

-Удачи тебе, мастер. Ступай и не оглядывайся.

Себастьян поклонился и покинул Старейшего. Снаружи стало заметно тише, словно вампиры боялись помешать беседе, произошедшей между охотником и мудрецом. Магистр Мальяно вырос, словно из-под земли. Себастьян только и бросил ему:

-Румыния, - причем таким обреченным тоном, что магистр начал сомневаться в верности этой вынужденной ссылки. Может, лучше было бы не отдалять охотника от дел большого города, а то засохнет от скуки в провинции. Однако вместо того, чтобы делиться соображениями, вампир отдал охотнику заранее приготовленный аусвайс.

-Да, и оружие придется оставить здесь, - предупредил Мальяно. – Таможенникам вряд ли можно объяснить, что ты охотник на вампиров, а не террорист. Не волнуйся, найти в Бухаресте нужного человека, знающего толк в мечах – не проблема.

Магистр умолк, задумавшись на секунду, потом качнулся с пятки на носок.

-Ну… До встречи, мастер Кэрредайн.

-Ага, - охотник отдал меч магистру и вышел на улицу.

---

Зацепило

Одинокая птица над полем кружит,

Догоревшее солнце уходит с небес.

Если шкура сера и клыки что ножи,

Не чести меня волком, стремящимся в лес.



Лопоухий щенок любит вкус молока,

А не крови, бегущей из порванных жил.

Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,

Расспроси-ка сначала меня, как я жил.



Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,

Забывая, каков над землей небосвод.

Там я собственной крови с избытком хлебнул

До чужой лишь потом докатился черед.



Я сидел на цепи и в капкан попадал,

Но к ярму привыкать не хотел и не мог.

И ошейника нет, чтобы я не сломал,

И цепи, чтобы мой задержала рывок.



Не бывает на свете тропы без конца

И следов, что навеки ушли в темноту.

И еще не бывает, чтоб я стервеца

Не настиг на тропе и не взял на лету.



Я бояться отвык голубого клинка

И стрелы с тетивы за четыре шага.

Я боюсь одного - умереть до прыжка,

Не услышав, как лопнет хребет у врага.



Вот бы где-нибудь в доме светил огонек,

Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке...

Я бы спрятал клыки и улегся у ног.

Я б тихонько притронулся к детской щеке.



Я бы верно служил, и хранил, и берег -

Просто так, за любовь - улыбнувшихся мне..

... Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,

И охота завыть, вскинув морду к луне.

М.Семенова "Волкодав"